Донские казаки в начале ХIХ столетия

Кроме того, всем, кроме полковника, указанный месячный провиант и фураж на их собственных лошадей, полковникам – на восемь, старшинам – на три и казакам – на две лошади каждому.

Полк собирался, распределялся на сотни (пять сотен) самым простым и чисто товарищеским способом.

Получив предписание Военной Коллегии, атаман выбирал из числа богатых и известных ему казаков, пользующихся известным авторитетом (донского «дворянства»[2] иными словами), полковых командиров будущих полков. Лицам этим давалось предписание о формировании полка своего имени. В предписании указывалось: 1) числительность полка (обыкновенно пять сотен –500 человек, но были и полки числительностью до 1400 человек); 2) указывались селения, из которых должны быть выбраны люди на службу, и 3) давалось несколько мундиров для образца и сукно на все число людей полка (нередко Высочайше дарованное), седельные щепы, кожи, ремни и все необходимое для поделки снаряжения и около 10 % людей из опытных казаков, в качестве полкового кадра.

Со дня получения всего этого, полковой командир становился хозяином и вместе с тем создателем нового полка. Ему только указывался срок (4–6 месяцев), к которому полк должен быть обучен; в остальные распоряжения его не вмешивались. Полковой командир, принужденный предусмотреть все мелочи, должен был страшно работать и обладать значительной энергией. Но, создавая свой полк, он невольно привязывался к нему, а в ожидании смотра и соревнования с другими полками употреблял все усилия, чтобы достигнуть известного совершенства.

Посмотрим, как справился с этим делом молодой 24-х лет войска Донского старшина Адриан Карпович Денисов. В 1787 году он получил предписание от Платова, тогда еще полковника, составить казачий полк из 1400 человек. Вслед за тем было получено и все вышеупомянутое. «Приступя к делу, – пишет он в своих записках[3], – должен я сознаться, увидел, что это превосходит мое познание, и даже не мог скоро доразуметь, чем начать; однако, не остановился в нерешимости. Прежде всего потребовал: нет ли из них хорошо знающих писать, каковые и нашлись, и довольно благоразумные. Составив из них канцелярию, приступил к описанию годных к службе; после рассмотрев, дабы семейства имели хотя по одному надежному работнику. Составя комплект полка, разделил на сотни, произвел в каждой сотне по два начальника из них же, написал инструкцию о должности каждого, приступил мундировать, раздавать седла, недостающие вещи делать. Пригнали лошадей, большею частию неуков и очень злых, к чему новые казаки совсем не имели ловкости, чтобы их усмирить: донские же (?), хотя очень хорошо с ними управлялись, но не умели научать и пояснять им. Как и во всех других вещах, был я в таких же затруднениях, но трудился до изнеможения»…

Атаман Войска Донского (1818 г.) Адриан Карпович Денисов.

Большая часть времени уходила на устройство полкового хозяйства, обозов, на выездку и усмирение лошадей; только самые последние дни можно было посвятить на занятие «экзерцированием», или, как выразился Денисов, «наездничаньем». Весною Денисов показал свой полк Платову. Казаки строили лаву и потом снова собирались в кучу за начальником, причем, «несколько казаков, стоя ногами на седле, скакали в присутствии Платова и многие через рвы, нарочито для того вырытые[4]. Большего не требовалось. Платов остался очень доволен, обещал выхлопотать Денисову орден Св. Владимира, а трех из новых казаков, наиболее потрудившихся в канцелярии, произвел в хорунжие.

Рассмотрим теперь более подробно образовательный ценз, а также нравственность чинов полка, чтобы окончательно представить себе его физиономию.

Во главе полка стоял полковой командир – полковник или войсковой старшина. Человек почти всегда со средствами, обладающий землями в войске, более или менее известной фамилии – он являлся представителем донской служилой аристократии, имел влияние на нижних чинов полка и в полку распоряжался полновластно. Он делал представления о производстве в офицерские чины, ставил урядников. Он писал устав с строевой и гарнизонной службы на основании или личного опыта, если он был пожилой человек, или советом более опытных товарищей, он же поставлял зауряд-офицеров для командования сотнями и партиями при разведывательной службе, он же являлся лицом, ответственным за полк и обязан был знать, как нравственные качества, так и степень образования своих офицеров. Сам он был почти всегда грамотен, были даже командиры, знавшие языки. В бою он управлял строем, но в виду своеобразности действий казаков, распоряжавшихся вполне самостоятельно, он сам нередко обращался в одиночного бойца, а иногда даже отменял свои приказания по просьбе более старых, а следовательно, бывалых и более опытных казаков, позволял сдерживать и поправлять себя.