Донжуанский список Пушкина

"Пушкин посватался и не был отвергнут. Старик Оленин созвал к себе на обед своих родных и приятелей, чтобы за шампанским объявить им о помолвке своей дочери за Пушкина. Гости явились на зов; но жених не явился. Оленин долго ждал Пушкина и, наконец, предложил гостям сесть за стол без него. Александр Сергеевич приехал после обеда, довольно поздно. Оленин взял его под руку и отправился с ним в кабинет для объяснений, окончившихся тем что Анна Алексеевна осталась без жениха" (1).

1. Сборник Пушкинского дома на 1923 г. Н. К. Козмин "Пушкин и Оленина" стр. 33 – 34.

Получив отказ от родителей Олениной, или сам отступив в последнюю минуту, немножко наподобие гоголевского Подколесина, Пушкин в конце года вернулся в Москву с намерением возобновить свои ухаживания за Ек. Н. Ушаковой. Но здесь ожидала его новая неудача. "При первом посещении пресненского дома, – рассказывает племянник Екатерины Николаевны Н. С. Киселев, – узнал он плоды своего непостоянства: Екатерина Николаевна помолвлена за князя Д – го. "С чем же я – то остался?" – вскрикивает Пушкин. "С оленьими рогами", – отвечает ему невеста. Впрочем, этим не окончились отношения Пушкина к бывшему своему предмету. Собрав сведения от Д – ом, он упрашивает Н. В. Ушакоза [отца невесты] расстроить эту свадьбу. Доказательства о поведении жениха, вероятно, были очень явны, потому что упрямство старика было побеждено, а Пушкин попрежнему остался другом дома".

Чрезмерно пылкого чувства не было ни у Пушкина, ни у Екатерины Николаевны. Но, несомненно, их связывала обоюдная симпатия. Впоследствии, когда Ек. Н. Ушакова сделалась г-жой Наумовой, молодой муж сильно ревновал к ее девичьему прошлому, уничтожил браслет, подаренный ей поэтом, и сжег все ее альбомы. Зато, к удовольствию пушкинианцев, альбом ее сестры Елизаветы Николаевны благополучно сохранился. Он особенно для нас любопытен, ибо именно здесь, среди многочисленных карикатур, изображающих Пушкина, А. А. Оленину и барышень Ушаковых, находятся обе части Дон-Жуанского списка. Ек. Н. Ушакова попала в первую часть в качестве Катерины IV. Тотчас же за нею следует Анна – по предположению Н. О. Лернера – Анна Петровна Керн. Но, принимая во внимание подшучивания Ушаковых над неудачным сватовством Пушкина к Олениной, можно с уверенностью допустить, что это ей досталось предпоследнее место в списке, непосредственно перед Наталией Гончаровой.

                                                          А.П.Керн

Это имя приводит нас к тому из увлечений Пушкина, которое имело наиболее сильное и наиболее роковое влияние на его дальнейшую судьбу. Но предварительно нужно сказать несколько слов еще об одной женщине, довольно замечательной, с которой поэту довелось столкнуться в 1828 году, незадолго до знакомства с Гончаровой.

Имя Аграфены находится во второй части Дон-Жуанского списка, и совершенно правильно, ибо никакой особо заметной роли не сыграла в жизни Пушкина его носительница. Здесь не было настоящей любви, не было, повидимому, даже искреннего, хотя бы мимолетного увлечения, но имело место лишь острое психологическое любопытство, интерес художника-наблюдателя к женщине бурных страстей и далеко не заурядного характера. В черновых, подготовительных редакциях "Египетских Ночей" Пушкин пытался обрисовать тип современной Клеопатры. Это ему не удалось и, в конце концов, он пошел другим путем. Но с точки зрения первоначального замысла трудно было найти лучшую натурщицу, нежели та, о которой он писал:

С своей пылающей душой,С своими бурными страстями,

О, жены севера, меж вамиОна является порой,И мимо всех условий светаСтремится до утраты сил, –

Как беззаконная кометаВ кругу расчисленных светил.

                                       Аграфена Федоровна Закревская