Дорога через прошлое

Я пытался мудрить и выбрать, как лучше идти к своим. Очень соблазнительно выглядела здравая мысль днем затаиться, а двигаться ночью. Как бы. Потому как и ночью полностью движение по дорогам не останавливалось. А когда в тебя бьет свет фар, то, даже если ты далеко от дороги, все равно невольно думаешь, что это тебя обнаружили, вот сейчас обстреляют, а потом и догонят. Ну и ходить по полям опасно. Я, попробовав, свалился в невидимую в темноте воронку на поле и чуть не убился, после чего долго употреблял разные непристойные слова в адрес всего, что было вокруг меня. Ходить же с фонариком по ночному полю – это верх идиотизма. Поэтому принял решение идти тогда, как только можно, но желательно, чтобы было видно, куда это иду и что под ногами делается. Оттого старался идти рано утром и вечером, исходя из мысли, что в это время немцы либо собираются в путь, либо заканчивают его и готовятся к ночлегу. По большей части так и было, но всегда находились извращенцы, путавшие мне стройные теории. Днем я тоже ходил, но лишь когда можно было укрыться в овраге или в перелеске.

…Вот так и шел, на этот раз относительно недолго и недалеко. Вроде как восемьдесят или около того километров и почти четверо суток не выглядят как нечто поражающее воображение. И даже кажется, что совсем ничего. Но еще раз скажу: к диаволу такое «удовольствие». К нему именно, потому как он отец лжи и враг истины, оттого и любит показать нечто серьезное и достойное мелочью, а действительно мелкое и суетное – как недостижимую вершину.

Итого я пересек штук восемь дорог, из них две с великими приключениями, речек, по-моему, четыре, считая Хорол за две, потому как пришлось его два раза пересекать, причем во первый раз я ухнул в воду почти по пояс.

Обстреляли меня три раза, причем один раз свои же при выходе. А раз вообще дико и непонятно. Иду я ночью по полю (это было еще до падения в воронку) и слышу справа винтовочный выстрел. Я присел и узрел впереди себя красную трассу, пересекшую мне дорогу, как черный кот путь во дворе. Упал на землю и увидел еще одну трассу, тоже впереди себя, но чуть ближе, чем первая. Я ползком переместился в сторону и изготовился, но на этом все затихло. Никто больше не стрелял, никто на меня не набежал, никто не окликнул. Я сделал крюк и обошел пакостное место. Но вот кто это был, по кому стрелял: по мне, призракам в его мозгу и для чего, так и осталось непонятным. За исключением того момента, что если бы он взял упреждение поменьше, то мог бы и зацепить. После чего выход к своим стал бы проблемным и даже невозможным.

С едой было нормально, с водой чуть хуже, ибо в села и хутора я так и не зашел, а прочие источники не всегда радовали. Но – не пустыня же, хотя чистую воду приходилось экономить. Просто кипятить взятую воду приходилось аккуратно, потому как костерок на оккупированной территории слегка демаскирует, а под сомнительную у меня не было лишней посуды. Кстати, пару раз натыкался на соленые озерца. Может, они могли и за лечебные сойти, но мне отчего-то хотелось пресной воды. Но еще раз повторю, это сильно не мешало.

За вторым рукавом Хорола встретил наше боевое охранение, которое меня сначала обстреляло, потом обматерило, я им ответил упоминанием их предков, происходящих от лесных зверей и пиломатериалов. Дальше диалог был более плодотворным. Как выяснилось, это даже ребята из нашей дивизии, только из другого полка.

Дивизия наша тогда занимала оборону по Пслу от Остапья до Сухорабовки. Может, и до каких других сел, но тут я уже точно не знаю. В штабе полка, куда меня вскорости препроводили, мои «документы» вызвали некоторые сомнения, которые в беседе успешно развеялись, поскольку я назвал и место расположения штаба дивизии, и командира дивизии (и что он именно полковник Афанасьев), то, что один полк воевал за Днепром, а также некоторые другие детали. Поскольку мой полк еще не выходил, то меня оставили у себя, пообещав потом вернуть в целости и сохранности обратно.

Спасибо, что хоть так подсластили пилюлю, а не просто сказали: «Шагом марш!», хотя кто потом отдаст красноармейца, потому как и у самих некомплект… Правда, бинокль отобрали, сказав, что не положен он рядовым. Да, не положен, как и ТТ, но про него я помалкивал. Про карту – тоже, но если мы сейчас будем отходить, то ценность ее будет равняться ценности бумаги, ибо мы скоро выйдем за ее границы.

Карабин не понравился и здешнему ротному, но он тоже не имел возможности его заменить сразу. День сурка какой-то получается. Снова документы, снова карабин, который мозолит глаза, но который, тем не менее, остается…