Дорога через прошлое

Спалось после самогона хорошо и без просыпу. А по качеству… Ну, видно, у бабкиного продукта был какой-то привкус, вот она его и заглушала сушеными яблоками, так что получился гибрид самогона и настойки. Вкус яблоками кардинально не исправился, но градус был даже выше водочного. Впрочем, мне-то что: выпил, согрелся, наутро себя простуженным не ощутил, проблеваться не тянуло – и ладно. Когда захочется чего-то эпохально алкогольного, то вернусь к себе и отыщу, что душеньке возжелается. Думаю, что, скорее всего, ничего такого не возжелаю, но не буду себя заранее ограничивать. А пока что дают, на том и спасибо.

Перед отъездом я еще раз заглянул к Марии Ананьевне, так звали спасительницу окрестного населения от мук абстиненции. На сей раз меня приняли получше, бабка уже пообщалась с моими квартирохозяевами, да и участковому я на нее не настучал, так что можно и продать, уже как надежному клиенту. Купил еще с треть бутылки в дорогу, ибо предстояло долгое путешествие, и кто знает, в каких условиях и с какими приключениями. Может, понадобится еще и для предотвращения обморожения и простужения хлебнуть. А не понадобится – найду применение. Наташа говорила, что слабые растворы спирта (сорок градусов и чуть больше) для дезинфекции не годятся. Ну и ладно, не пойдет для дезинфекции, так пойдет для обезжиривания. Или для чего-то еще. Был бы запас, а куда пристроить – это найдется.

Кстати, участковый ко мне в Брянске заходил, справлялся, как я себя веду, у моих хозяев, а у меня – сколько я платил за комнату и не покупал ли самогон у окрестных баб и старушек. Участковый мне понравился: вот видно, что человек за порядком следит и работает над тишиной и покоем своего района. Про самогонный адрес я ему говорить не стал и сослался на то, что после контузии мне на водку налегать совсем нельзя, даже наркомовские рекомендовали и не нюхать. Младший лейтенант попрощался и отбыл, сказав, что в случае нужды найти его можно там-то.

Наверное, я его разочаровал: веду себя тихо, за самогоном не бегаю, дебошей не устраиваю, по местным бабам не хожу, хотя мне намекали, что есть в округе такие вот, приятные во всех отношениях. Но я всех разочаровал, и приятных во всех отношениях, и участкового. Скучный я человек, днем гуляю, вечером глаза порчу, читая книгу над трофейной свечкой. Освещение в нашем переулке еще не восстановили, поэтому пока освещались, кто чем может. Кто керосиновой лампой, кто каганцом, а кто вспышками в глазах при врезании в разные твердые предметы.

Путь мой лежал на запад, снова на фронт. И что же меня там ожидает?

Глава шестая

А случился там поворот судьбы после недели запасного полка и тыловой нормы снабжения (а она была сильно хуже фронтовой). Я ее до этого практически не ощущал, но вот сейчас почувствовал и захотел на фронт с дополнительной силой.

Вышло вот что: из запасного стрелкового полка меня засунули в учебную часть инженерных войск, а из нее – в штурмовую инженерно-саперную бригаду. Я аж удивился. Ибо рассчитывал снова на стрелковый полк или на долю пулеметчика в укрепленном районе. Сейчас такие появились, уже не как прежние УРы довоенного поисхождения, а специальная часть для усиления обороны наших войск. Штат там был похожий на штат моего ОПАБа под Кингисеппом, только бетонных дотов уже не было. Их-то не подвигаешь. Так что на долго обживаемом рубеже – только дзоты, а на недавно занятом – открытые площадки и ничего лучше. А новое место службы – это как раз штурмовая часть для взятия дотов и прочего особо важного. Так я думал и размышлял, насколько мне пригодятся познания времен моего первого попадания на войну. Действительность оказалась значительно многогранней, чем о ней думалось.

В сети мне попадались картинки, изображающие этих штурмовиков. Ражие ребята в камуфляже тех времен, с панцирями на груди – типа броненосная пехота для штурмов. Когда нужно – эти ребята в панцирях, когда нет – всякие там штрафники, которым за злодеяния кираса не положена, ибо им амнистия после ранения или смерти придет. Ага, ага. Вышло прямо по-французски, то есть по изречению времен Первой мировой: «Пехотинец постоянно работает лопатой, и лишь иногда – ружьем». Вот и тут наши штурмовые бригады предназначались для всестороннего инженерного обеспечения прорыва. Всесторонннего, а штурмы – ну, когда как. Поэтому мы постоянно делали что-то для инженерного обеспечения наступления и лишь иногда штурмовали. Правда, иногда – это тоже не всегда справедливо, потому что довелось брать и доты, и форты, и цитадели, и укрепленные здания, так что и этого хватило. Но пока – три месяца обучения, или шестьсот с лишним часов. Треть пришлась на подрывное дело.