Дорога до Белой башни

— По рукам, — улыбнулся Дориан. — Вы поможете мне, я помогу вам.

Сделка была заключена. От зубастой улыбки сидящего напротив кьяри у Ксантиса засосало под ложечкой, и на миг ему показалось, что он заключил сделку с дьяволом. Но Ксантис отбросил дурные предчувствия. Работа и репутация — вот что важно. О суевериях можно будет вспомнить потом, когда дело будет сделано.

* * *

Столь желанное для Хэлис путешествие в страну музыки неожиданно наметилось на следующий же вечер. Днём, пока девушки отдыхали, мужская половина отряда наведалась к одному торговцу, которому случалось иногда снаряжать экспедиции в Пустыню. Тот огорошил их известием, что на подготовку всего необходимого ему понадобится несколько дней, потому как «прямо сейчас нет ни одного свободного уилши, что хотите со мной делайте, благородные господа». Уилши — это некрупные пушистые животные вроде овец, с широкими разлапистыми ногами, которые прекрасно выдерживают переходы по пустыне, безропотно таская на себе груз, а то и наездника.

Пришлось согласиться. Они оставили задаток и удалились. Таким образом, у путешественников неожиданно освободилось несколько вечеров. Хэлис со страшной силой тянуло к музыке. Вал отвёл кьяри в сторонку и попросил взять с собой ещё и Эринну, а то её состояние уже серьёзно его беспокоило. Он надеялся, что общество других людей хоть немного её отвлечёт. Аларик кивнул и отправился приносить себя в жертву искусству.

В Драммодоле музыку по вечерам можно было услышать в каждом трактире, но если вы хотели усладить себе слух чем-то совершенно особенным, следовало идти в «Золотую маску». Этот трактир располагался на красивейшей площади города, конечно же, на Золотой улице. Туда съезжались лучшие исполнители со всей долины, и собирались самые искушённые ценители. Первых привлекала перспектива выгодных контрактов, вторых — возможность услышать самую прекрасную музыку, по крайней мере, по эту сторону Стикса.

Всё это по дороге Аларик рассказал девушкам. Хэлис возбуждённо захлопала в ладоши. Кьяри добавил, что осенью, по традиции, в «Золотой маске» проводится конкурс исполнителей, в котором могут принять участие все желающие. Все участники выступают под маской, и судят их, невзирая на лица, положение в обществе и прошлые заслуги.

В центре площади главенствовал фонтан из пирамиды разновеликих чаш, в которых переливались блестящие струи. «Золотая маска» ещё издали привлекала внимание блестящей вывеской, яркими огнями и группами оживлённых нарядных людей, прогуливающихся недалеко от входа. Многие из них имели при себе футляры с музыкальными инструментами. Хэлис тоже взяла свою лютню, но скорее по привычке.

Прямо у входа Аларика бурно приветствовал крупный немолодой мужчина с внушительным животом и неожиданно доброй улыбкой. Это был Санчес, здешний трактирщик. Важных гостей он встречал всегда самолично.

— Давно тебя не было видно, — заулыбался он.

Благодаря Санчесу, им достался стол в глубине зала, откуда было хорошо видно сцену, расположенную напротив стойки. Зал был высоким, куполообразным, возле стойки две расходящиеся лестницы вели наверх, на балюстраду. Аларик мог припомнить несколько вечеров, когда и нижний зал, и балконы наверху были заполнены до отказа. Например, в тот раз, когда в Драммодол приезжал незабвенный Гарреш.

— Видишь вон того господина? — он кивнул Хэлис на шустрого худощавого человечка в нарядном камзоле, похожего на крупного лилового кузнечика. — Это маэстро Янкиль. Музыкой здесь правит он. А Санчес заправляет трактиром. Санчес — человек, Янкиль — кьяри. Они уже много лет работают вместе.

— Невероятно, — пробормотала Хэлис.

Маэстро Янкиль порхал от одного столика к другому, примечая, кто из музыкантов собирается сегодня выступать, а кто пришел просто так, желая провести приятный вечер. Мысленно он наверняка уже прикидывал, кого из музыкантов пустить вперёд, а кого придержать, так сказать, «на сладкое». Своё дело он знал как никто.

На их столик принесли вино и бокалы, и Санчес помахал им от стойки.

— Вы, наверное, давнишние друзья? — спросила Хэлис. Она оглядывалась по сторонам с выражением ребёнка, которого родители наконец-то взяли на ярмарку после долгих унылых дней примерного поведения.

— О да, — ответил Аларик, разливая вино. — Наша дружба началась с того, что Санчес выбросил меня, как котёнка, из этого самого зала. За дело, должен признать.

Глаза у Хэлис округлились. Она посмотрела на солидного благодушного Санчеса. Потом на своего спутника. Потом снова на Санчеса.

— Это было лет тридцать назад, — признался кьяри. — Мы с приятелем были… слегка навеселе, и я позволил себе в довольно грубой форме оценить мастерство одного из музыкантов…

Тут он заметил, что Санчес направляется в их сторону. Живот как всегда опережал трактирщика на пару секунд.

— Я как раз рассказываю о нашей первой тёплой встрече.