Дорога до Белой башни

Когда-то это водохранилище было самым крупным из четырёх, снабжавших водой огромный город. Верхние постройки разметало в пыль, но подземные резервуары и колодцы уцелели. Вдвоём с Валом они — откуда только силы взялись! — отвалили мешавшие глыбы камней от сруба колодца, достали из котомки котёл и верёвку.

Из глубины колодца пахнуло холодом и сыростью. И это был не мираж.

Вода была пресная, мутноватая и со странным запахом. Аларик набрал её в бурдюк, мокрой тканью вытер Эринне лицо. Вал плескал себе водой в лицо, долго принюхивался. Потом всё же решился. Пил он жадно, большими глотками.

— К демонам! — прохрипел он. — Пусть у меня от неё хоть рога вырастут, хоть хвост — всё равно!

— Рога тебе и без магии могут организовать, — улыбнулся кьяри, с удивлением обнаружив в себе воскресшую способность примитивно шутить. Эринна со стоном пошевелилась, открыла глаза.

Это невозможно, невероятно, но они дошли. И они пока были живы.

Целый час они провели возде этого благословенного колодца, наслаждаясь тенью, размоченными в воде лепёшками и, главное, самой водой. Они были бы рады остаться там подольше, но их отдых был прерван самым грубым образом.

Кьяри с Валом как раз о чём-то шутили, все они в тот момент над чем-то смеялись, и в их веселье был некоторый оттенок безумия, как у людей, спасшихся от верной смерти. Аларик услышал это, когда произносил какую-то фразу. Сначала это был тихий-тихий шорох, на грани слышимости. Потом более отчётливо стало слышно, как в колодце кто-то скребётся. Аларик оглянулся к колодцу без всякой мысли, мыслями он был весь ещё в дружеском разговоре, в их веселом торжестве над пустыней. Он оглянулся… и замер, и все слова замерли у него на языке.

Членистая колышущаяся масса перевалилась через край и смачно шлёпнулась оземь. Она была похожа на паука, но величиной с хорошую собаку. Тварь мгновенно развернулась в сторону путников. За спиной кьяри Эринна, кажется, захлебнулась воздухом. Он медленно, стараясь не делать резких движений, поднял булыжник потяжелее, решив подпустить чудовище поближе, а потом…

Он ничего не успел сделать. Тварь только рванулась к ним, как вдруг из-за спины Аларика полыхнуло, и «паук» осыпался кучкой пепла. От чужой магии у него аж волосы на загривке поднялись.

— Вал! — завопил он. — Ты обалдел?!

Здоровяк казался даже не бледным — зеленоватым.

— Мерзкая тварь… — процедил он. — Извини, не сдержался.

— Да у тебя, похоже, арахнофобия! Причем в тяжелой форме! — Аларик прикусил язык. Действительно, нашёл время для подначек. Они все сейчас на пределе.

— Я же сказал — извини, — резко ответил Вал. — Этого больше не повторится.

— Тихо! — кьяри поднял руку, прислушиваясь. Ему казалось, он ощутил, как в глубоких городских подземельях, во влажных тоннелях и темных переходах пробуждается жизнь. Острое чувство близкой опасности подкралось к нему сзади на мягких лапах и будто бы подуло на шею.

— Боюсь, твой навык прицельной стрельбы нам сегодня ещё пригодится, — Аларик кивнул на колодец. По каменному кольцу уже шарила пара тонких мохнатых лап. За его спиной со стены полуразрушенного дома с шорохом осыпалась кучка мелких камней.

— Сзади! — сдавленно крикнула Эринна.

Вот и заготовленный булыжник пригодился. О, да эти твари здесь повсюду!

— Бегите! — крикнул кьяри своим оцепеневшим спутникам. Бегите к Башне!

Каких бы тварей не встречали смельчаки, отважившиеся проникнуть в Серентис, все сходились во мнении, что возле Белой башни было безопаснее всего. Неизвестно, что за магия породила здешних тварей, но Башню боялись даже они. Аларик проводил взглядом друзей, а сам тем временем активировал заклинание. Очевидно, что одними камнями он тут не отстреляется.

* * *

Эринна и Вал что есть силы мчались к площади Семи башен. Благо, единственная уцелевшая на площади башня была хорошим ориентиром в этом царстве развалин.

Бежать было тяжело. На разбитых улицах глубокие ямы чередовались с россыпями камней. Некоторые обломки в домах держались на честном слове, и от малейшего порыва ветра угрожали свалиться на голову случайному прохожему. Не сказать, чтобы здесь бродило много случайных прохожих, конечно. Иногда приходилось сворачивать, чтобы обогнуть какую-нибудь песчаную дюну, желтой тушей навалившуюся на город. Выбирать маршрут тоже приходилось очень осмотрительно. После того, как один паук сиганул на них с крыши, Вал старался избегать узких переулков.

Площадь Семи башен была устроена на возвышении, с трёх сторон к ней вели широкие лестницы, украшенные пропилеями. Сейчас от былого великолепия осталась лишь одна высокая арка с колоннами и остатки главной лестницы, всё остальное лежало в руинах, и было наполовину занесено песком.

Белые плиты площади, когда-то уложенные ровными рядами, теперь беспорядочно вздыбились, и на их гранях ослепительно сияло солнце. Дальняя сторона площади уже вся скрылась под наступавшей песчаной дюной. Над всем этим безобразием высилась Башня, облицованная такими же гладкими блестящими плитами, как и те, что валялись внизу. Пауков здесь действительно было меньше.