Дорога из стекла

Шон так и не рассказал о том, что случилось, и, боюсь, уже не расскажет. В любом случае то, что произошло в этот день, заставило его отказаться от наркотиков. Он сказал, что пальцем больше к ним не притронется. Теперь все будет хорошо!»

В комнате внезапно становится холодно. Нахлынувшие воспоминания стали разрушительным ураганом, опустошающим душу. Внутри не осталось ничего, кроме странной тяжести и обреченности. Иногда так хочется стереть прошлое и начать все заново. Или просто забыть обо всем. Но это невозможно, воспоминания будут преследовать вечно: бессонными ночами, минутами, когда ты остаешься наедине с самим собой и воскрешаешь всех своих демонов. Ехидный голос в голове произносит: «Думала, что сможешь забыть? Наивная! Это – твое пожизненное заключение. Ты не сбежишь от самой себя». Как я хотела бы ничего не чувствовать! Ничегошеньки… Сейчас это мое единственное желание.

Я с тяжестью на сердце кладу дневник в самый дальний угол, потому что не готова читать следующие строки, снова окунаться с головой в прошлое, связанное с тремя людьми: Евой, мной и Шоном. Здесь запечатлены наши поступки, эмоции и, возможно, ответы на многие вопросы. Они настолько личные… едва ли бы я согласилась на то, чтобы их кто-то читал.

Шон знает обо мне почти все, эти строки вряд ли удивили его. А я, как оказалось, ничего о нем не знаю. О его отношениях с отцом, о том, почему он пошел по скользкому пути, а затем свернул с него. Даже о причинах его ненависти ко мне я не догадываюсь.

Зачем он отдал мне этот дневник? Понимая, что я загляну в его прошлое, увижу его с другой стороны, которая скрыта от посторонних глаз. Увидел отчаяние в моих глазах в тот момент, когда оборвал последнюю ниточку, связывающую меня с Евой? Пожалел? Не верю.

Я вздрагиваю от пронзающей тишину мелодии телефонного звонка.

– Да?

– Ты не занята? – спрашивает Макс.

– Нет. Совсем напротив, – произношу я в надежде на то, что он приедет.

– Вчера полиции стало известно о пропаже маленькой порции цианистого калия в Кельнской лаборатории.

В мыслях сразу вспыхивает картинка: чьи-то руки подсыпают украденный яд в стакан…

– Спустя две недели?

– Десять граммов яда заменили молотым сахаром, поэтому в лаборатории пропажу заметили не сразу. Полиция уверена в том, что это сделала Ева.

Я со злостью бью кулаком о спинку дивана.

– Они не задумывались о том, как девочка могла пробраться в лабораторию, которая находится под охраной? А камеры?!

Послышался тяжелый вздох.

– Они были отключены.

Этого следовало ожидать.

Несколько секунд я не произношу ни слова, обдумывая услышанное.

Как это можно было провернуть? Иметь либо прямой доступ к лаборатории, либо незаурядные умственные способности. А скорее всего, все это в совокупности.

– Есть точное время?

– Ночь с двадцатого на двадцать первое.

– За день… Почему никто не увидел пропажу? Не обратил внимания на отключенные камеры?! Где, черт возьми, была охрана?!

– Элизабет… Уже ничего не изменишь.

Вдох. Выдох.

Макс прав. Нет смысла об этом говорить.

– Почему Кельнская? В городе две химические лаборатории.

– Значит, по каким-то причинам ему было проще взять яд там.

– Пришли мне имена работников и их родственников. Может, детей-подростков.

Я понимаю, что Максу будет сложно это сделать, но другого выхода нет.

– Не уверен, что получится. Ты же знаешь, Лиз, у меня нет прямого доступа к компьютеру отца.

Если есть хотя бы малейшая возможность, ее нужно использовать. Не понимаю его настроя.

– Макс, это действительно важно! Попроси помочь Эвана.

Парень Ло очень хорошо разбирается в компьютерах. Я думаю, он даже может стать неплохим хакером. Если раньше меня это пугало, то сейчас – совсем наоборот.

– Сбрось мне его номер.

– Хорошо. Спасибо, Макс.

– Я сделаю все, что смогу, – произносит он, и, выдержав небольшую паузу, добавляет: – Люблю тебя, Лиз.

– И я тебя, – отвечаю я машинально.

Я держу телефон у уха, слушая короткие гудки, и смотрю в пространство.

Кельнская лаборатория находится на окраине города, позиционируется как одна из лучших в области исследования металлов, использует сильные ядохимикаты.

Какую роль она играет? Зацепка или спонтанный выбор убийцы?

Нужно ждать, пока Эван достанет списки. И это ожидание мучительно…

Чтобы чем-то отвлечь себя, я достаю книгу, которую перечитывала уже много раз: «За тобою в пропасть». Я пробегаю взглядом по строкам, но мысли кружатся вокруг этой злосчастной лаборатории. Единственное, что может хотя бы на время отключить эмоции, – это гимнастический зал, спортивная форма и хорошая музыка.

Сегодня нет репетиции, стрелка часов показывает семь, но это меня не останавливает. Кроссовки и ключи от машины – это все, что мне сейчас нужно.

Иногда мне кажется, что я зависима от танца. Тренировки давно уже стали частью моей жизни, но до этого момента я не понимала, насколько сильно они на меня влияют. Помогают выплеснуть эмоции и обрести спокойствие, обрести гармонию с душой.

Как жаль, что только сейчас я осознала смысл слов, сказанных когда-то Евой:

«Танцуй – когда тебе плохо или хорошо. Выплескивай злость или преображай счастье».