Дорога к себе. Когда боги против...

- Кто? – устало уточнила я, коря себя за произнесенную только что глупость. Могла и не спрашивать, и так все понятно. Ильдар, которого после того похищения в моей жизни стало слишком много с его тотальным контролем.

Испугаться тогда я практически не успела. Только пришла в себя в незнакомой комнате, только сообразила, что присутствие в ней Джемы и Шаенталя мне ничего хорошего не предвещает, как реальность начала растекаться, словно краска под струями дождя.

Сам Ильдар появился буквально спустя мгновение, олицетворяя сказанные им же слова. Если мне кого и стоило бояться, так именно его.

Все остальное я воспринимала похожими на вспышки картинками, между которыми была не то темнота, не то пустота, дарившие тепло и уют.

Взгляд, обращенный ко мне, в котором сквозь пелену пылающего плазмой бешенства пробивалось беспокойство.

Застывшие напротив друг друга неподвижные фигуры, от которых веяло такой силой, что хотелось забиться в угол, закрыв глаза и сжавшись в комок.

Огромный зал, заполненный жрецами.

Вопросы, которые задавал мне один из них, и мои ответы, срывавшиеся с губ раньше, чем я понимала, что именно произношу.

«Да, я люблю его!»

«Да, я по своей воле позволила ему назвать себя кайри!»

«Да, он принадлежал мне, как я принадлежала ему….»

Это теперь я знала, что солгать, даже если бы и хотела, не смогла, в те же минуты проклинала себя за слабость, заставлявшую открыть то, в чем не хотела признаваться самой себе.

Этот мужчина сумел стать для меня всем.

- Отец! – прошептала Лора, словно нас могли услышать. – Если он узнает, что я у тебя была….

- Я ему не скажу, - вздохнула я обреченно.

Последний месяц, пока шла подготовка к инициации эклиса, я, насколько это было возможно, старалась с Ильдаром не встречаться. Он – тоже.

Ни у него, ни у меня, это не получалось.

Сам ритуальный бой впечатления на меня не произвел, хоть я и видела, с каким напряжением в абсолютной тишине следят за ним присутствующие. Да и чувствовала, как непроизвольно сжималась ладонь Дамира на моем плече, удерживая в кресле, в которое меня усадили.

А потом Шаенталь пошатнулся, взмахнул руками, словно пытаясь сохранить равновесие, опустился на одно колено и… растянулся на полу, заливая светлый камень своей кровью.

И только дружный крик: «Васай, Ильдар!», намекал, что перед моими глазами только что произошло нечто весьма значительное.

Чем это грозит лично мне, я тогда даже не предполагала.

Зря….

- А то он не догадается, - погрустнела Лорианна, но тут же встрепенулась, заговорив быстрее: - Ты должна знать, что он тебя любит, но никогда не признается в этом. Это не слабость, просто он дал слово, что отпустит тебя….

- Лора! – попыталась я ее перебить, вскакивая с дивана. Говорить о наших с Ильдаром… отношениях, я не собиралась ни с кем. Тем более, его дочерью.

- Он без тебя погибнет, - жалобно протянула она, трагично нахмурив бровки. Сморщив носик, хотела еще что-то добавить, но вместо этого выскользнула за дверь, оставив меня в полной растерянности.

А в ушах продолжало звучать: «Он дал слово, что отпустит тебя….»

В этом был весь Ильдар! Он дал слово….

- Ты позволишь? – вырывая меня из ощущения, что я, в очередной раз потеряв опору, лечу в бездну, в комнату вошел новоявленный эклис. Если не считать, что камень на навершии ритуального кинжала теперь был темно-фиолетовым, особых изменений в нем я не заметила.

- А если не позволю? - привычно огрызнулась я, поймав себя на том, что желание прижаться к нему пересиливает все доводы разума.

Видеть его было тяжело, не видеть – невыносимо.

- Завтра я покину Храм, - проигнорировав мой вопрос, произнес Ильдар, проходя в комнату. Поднял по дороге брошенный мною плащ, переложил его на спинку кресла. – Наверное, будет лучше, если ты останешься здесь, с Лорой. С новым лиската я уже разговаривал, он проявит к тебе гостеприимство.

- Наверное, - усмехнувшись, согласилась я. – Мне здесь все знакомо, да и с Лорианной мы подружились.

Хотела еще добавить: «Да и тебе мешать не буду», но промолчала. Мы и так наговорили друг другу слишком много лишнего.

- С тобой останется Ждан и трое хошши. – Заметив мой недоуменный взгляд, заверил, приняв смятение за страх: - Никакой опасности….

- Благодарю за заботу, - склонила я голову, и, не сдержавшись, продолжила: - мой господин.

Его ноздри дернулись, в глазах мелькнуло что-то предостерегающее, но он сдержался:

- Это не забота, - отстраненно произнес он, предпочтя смотреть не на меня, а на окно, за которым было темно и… холодно. С утра опять шел снег, добавляя праздничности пейзажу и одиночества мне. – Я привел тебя сюда, я должен….

- Ты – должен?! – Меня все-таки «сорвало».

Ярость, отчаяние, осознание, что я не смогу просто пройти по коридору, чтобы добраться до его комнаты; не увижу смесь облегчения и обреченности в его глазах, когда он поднимет на меня взгляд от дисплея планшета, за которым работал; не ответит полной иронии улыбкой на мое очередное едкое замечание….

Гремучая смесь….

Я не забыла, ради чего мы заключили то соглашение, но я чувствовала, насколько все изменилось за последнее время.