Дорога на Даннемору (СИ)

— Ты то ли сексуальный маньяк, то ли просто клоун! Выбрать можешь сам. Надо либо по ногам топтаться, но тогда не лезть с поцелуями, либо целовать, но тогда культи свои не раскорячивать. Такая славная девчонка не заслуживает подобного придурка!

— Заткнись, мать твою! — рявкнул я. — Ведь дырок-то в тебе счас понаделаю, как в любимой невесте! Ты кто такой?

— Моё имя знает вся Донская Степь! Я — дед Мазай-Банзай!

Деда Мазая-Банзая в Донской Степи действительно знали все. Имя этого сечевого атамана, руководившего целой группой куреней, гремело по всей обжитой Вселенной несколько десятилетий. За время своей многотрудной работы на ответственном посту Мазай-Банзай навтыкал множество фитилей всем врагам донского казачества — от спецслужб «цивилизаторов» до «диких» и «не диких» пиратов. Сечь его, известная под позывным «Кыш мышь!», в разное время собирала от четырёх до девяти куреней и в свои лучшие дни насчитывала до пятидесяти звездолётов. С такой силой Мазай-Банзай позволял себе многое — обкладывал данью планеты с многомиллионным населением, громил целые межзвёздные инкассаторские караваны и брал в заложники президентов вместе с их столицами.

Согласно официальной казачьей историографии, дед Мазай-Банзай погиб четырнадцать лет назад на планете Дисномия. Обстоятельства случившегося были в высшей степени драматичны. Сечь Мазая-Банзая тогда состояла из почти сорока вооружённых кораблей межзвёздного класса; с нею он высадился на планетке, чьё правительство систематически предпринимало враждебные действия против казаков. Предполагалось, что после проведения акции устрашения и казни диктаторов, захвативших власть на Дисномии, сечь вернётся в Донскую Степь без обложения данью местного населения. Аборигены и так страдали от своих правителей-идиотов, а потому их дополнительное наказание было Совет Атаманов счёл нецелесообразным. По этой же причине казаки отказались и от планетарной бомбардировки, рассудив, что не следует убивать невиновных. Что и говорить, гуманность во все времена являлась отличительной чертой казацкого менталитета!

Однако, на Дисномии сече Мазая-Банзая была подготовлена ловушка. Тамошние диктаторы, то того настроенные резко враждебно в отношении Земной Цивилизационной Лиги, вступили в сговор с «цивилизаторами», и пригласили для защиты планеты целую эскадру так называемой Первой Линии Военного Межзвёздного Флота. Поэтому едва только казаки выбросили десант на Дисномию, в системе появились тяжёлые крейсера «цивилизаторов» с группой поддержки чуть ли не в сотню мелких кораблей. Мазаю-Банзаю пришлось вступить в переговоры с противником и остаться на Дисномии в качестве заложника — только так он смог выторговать право своим казакам покинуть звёздные систему без боя, который грозил закончиться для них большим разгромом.

Никто и никогда не слыхал более о Мазае-Банзае… И вот теперь этот живой реликт стоял передо мной в таком месте, где я менее всего ожидал его видеть.

— Здравствуйте, дедушка, — только и сказал я. Пистолеты, разумеется, опустил, негоже всё-таки наказному атаману тыкать стволами в лицо атаману сечевому!

— Ты кто такой, болезный? — спросил меня седовласый старец.

— Наказаной атаман куреня Че Гевара-Самовара. — представился я. — Оперативно-учётный псевдоним: Иван Разорвирубаха.

— Перекрестись! — тут же велел недоверчивый дед; увидев, что я перекрестился по-православному, как будто озадачился и тут же потребовал. — А ну прочти наш «Символ Веры»!

— Верую в единого Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, иже от Отца рождённого прежде всех век… — начал было я, но собеседник взмахом руки остановил мой порыв, дескать, ладно, верю!

— А сколь годков твоему куреню? — полюбопытствовал дед Мазай-Банзай.

— Да уж четвёртый год летаем.

— Молодой исчо, — вздохнул дед. — И названия-то дурацкие… «Че Гевара-Самовара» — это в честь Сашки, что ли?

— Так точно. В память Александра Огюстовича Че Гевара-Самовара.

Дед строго смотрел на меня.

— Сашка дур-р-рак был редкостный! — сказал он после некоторой паузы. — За что и поплатился! Плохое вы название для куреня выбрали. А сюда для чего притащились? Меня, что ли, спасать?

— Никак нет, господин сечевой атаман. — признался я и добавил от души. — На вас уже давным-давно все наплевали и забыли, дескать, сдох Мазай, ну и сдох!

Ответ мой старику не понравился. Ну да ничего, я ведь не девочка, что б ему нравиться, правда?

— По-о-нятно… — только и сказал он в ответ.

— Мы ищем дятла одного, — продолжил я, — возможно, вы слышали о нём. Некто Циклопис Хренакис, бригадир «колумбариев». Должен был появиться на Даннеморе с месяц назад.

— Впервые слышу эти имя и фамилию, — задумчиво пробормотал дед. — Я вообще-то людей уже давненько не видывал. Думаю с год, если по здешнему календарю мерить.

Тут в воздухе раздалось фырканье «цурюп» и рядом с нами стали опускаться члены моего куреня. Очевидно, их привлекли звуки нашего разговора. Казаки озадаченно смотрели на седовласого незнакомца, видимо, не зная что и подумать.