Дорога на Стрельну (Повесть и рассказы)

- Для пользы же тебя посылают, пойми, - начал было Шведов. Но капитан вмешался:

- Идите один, майор.

- Слушаюсь. - Майор исчез в кустах.

- Правильно вы поступили, Данилов, - сказал капитан. - Не трус вы, значит.

- И не дезертир.

- Ну, ладно, ладно, чего не бывает. Разобрались ведь.

Шведов подполз ко мне поближе, нащупал мою руку и пожал.

- Извини, друг. Про мамашу твою подумал. Трогательная она у тебя. Одеколон ее вспомнил "для промывания ран". Градусник...

- Понимаю, Андрей. Спасибо. Но мою маму вы себе неверно представляете...

- Ну, сказал же: извини. Понял я это. Давай на всякий случай попрощаемся, друг. Потом некогда будет. - Андрей снова пожал мне руку. Главное, Саня, не отчаивайся. На войне всякие неожиданности могут быть. Ты сам в этом убедился. Мы не на необитаемом острове. Мы участок фронта. Может быть, командующий фронтом сейчас думает: "Эх, продержался бы Саня Данилов минут двадцать - успел бы я в это время что-нибудь сюда подбросить..."

Зеленая ракета из-под горы прошуршала в небо.

- Как полагаете, сержант, - спросил капитан у Шведова, - удержим оборону?

- Продержимся малость. Немцы ночной бой вести не умеют, избегают его... А тут уж им, видно, приспичило... Штурмовать высоты тоже не великие мастера. Обычно в обход норовят... Но и мы тоже не в лучшем виде их тут встречаем. Окопчики не отрыты для бойцов. Все на голом месте. Огневых средств мало...

- Кто же знал, что так получится! Отдам приказ: "Всем умереть, но с места не сходить!".

Капитан уже приподнялся было на локте, чтобы встать, но Андрей тронул его за рукав.

- Извините, товарищ командир. Только приказа "Всем умереть!" давать не надо бы. Люди могут умереть еще до боя. Тут бы такие слова найти, чтобы не погасли люди, а загорелись.

- Не мастер я на слова, сержант. Да и времени нет особенные слова подыскивать.

- Времени отмерено мало, - подтвердил Андрей. - Минуты.

- Ладно. Скажу по-простому, как сам чувствую.

Капитан встал во весь рост и громко, так, чтобы слышали все, сказал:

- Сейчас бой будет. Справа и слева от нас обороняются другие подразделения штаба дивизии. А дивизия была там, внизу... Нам надо этот участок удерживать до конца. Фланги наши прикроют. На другую помощь приказано не рассчитывать. Короче, каждому быть за десятерых. А эту землю, - капитан несколько раз указал пальцем на траву, - приказываю эту землю считать Ленинградом.

Последние слова подействовали на меня необыкновенно. Я почувствовал, что сам вместе с землей, к которой приник, тоже Ленинград. Крошечная частица его брони и гранита, его огня и стали.

Атака началась минометным огнем. Потом полезли солдаты... Автоматы. Каски. Пряжки. Галдеж, заглушенный сплошным треском очередей.

Мы открываем огонь. Командиры бьют из пистолетов. Среди них Будяков и задержавший нас лейтенант. Капитан стреляет из своего маузера, надетого на деревянную кобуру как на приклад.

Немцы то лежат под самой кромкой высоты, то вскакивают и пытаются бежать вперед, на нас. Струи пуль тогда сгущаются. Одни свищут мимо ушей, другие стукаются в деревья, третьи вбиваются в землю. Их тоже слышно. Кажется, и нет нигде живого, непродырявленного пространства.

А Шведов кричит пограничникам:

- Держись, ребята! Бой пока жидкий! Разведочка!

Я бью хоть и одиночными выстрелами, но не прицельно. Хочется разряжать винтовку все скорее и скорее. Целиться некогда. Понимаю, что это глупо, но ничего не могу с собой поделать. Еле удерживаюсь от того, чтобы не стрелять очередями. Но вот ударил пулемет с чердака дома.

- Ага! Не понравилось! - кричу я.

Пулеметная очередь, точно щеточкой, смахивает с кромки высоты фашистов.

- Ура! - зычным басом закричал младший лейтенант Корнейко. - За Родину!

Во главе своих пограничников он ринулся вперед, под гору.

Вслед за ним поднялись и командиры - Будяков, лейтенант и какие-то трое очкариков. Побежал вперед капитан. Побежал и я, держа наперевес винтовку с примкнутым штыком. Мы все кричим "ура!" надрывно, нестройно, но громко.

Гитлеровцы покатились вниз, не приняв бой.

- Назад, назад! На исходный рубеж! - скомандовал капитан.

Мы вернулись на свои позиции. Наши потери - один убитый и трое раненых. Двое сами направились к дому на перевязку, третьего понесли на плащ-палатке. Среди комсостава потерь не было. Все расположились на прежних местах возле деревьев и пней.

Внешне все в нашем саду осталось прежним. Могло показаться, будто ничего и не происходило. Тем не менее произошло многое. Андрей кратко выразил это своим выкриком: "Разведочка!" Немцы провели разведку боем. Противник нащупывал слабое звено в обороне высоты. И он такое звено нащупал. Наша контратака не могла обмануть немцев. Они наверняка разглядели, что здесь обороняется кучка бойцов и несколько плохо вооруженных штабистов.

- Эй, хлопец! - кричит мне от сарая старшина Доценко. - Дуй сюда!

Я бегу к сараю.

- Тащи вот оружие.

Оказывается, у запасливого старшины есть еще несколько винтовок. Беру все шесть - по три ремня в каждую руку.

Раздаю винтовки командирам.

- Алло, друг, дай винтовочку по знакомству.