Дорога на Землю

— Вот мы сейчас и проверим, что ты будешь, а что нет. Давай рассказывай, кто ты такая и как дошла до такой жизни, чтобы в подъездах спать. Явно не первый день. Будешь врать — выкину на улицу моментально, не сейчас, так потом. Я твои слова непременно проверю.

Она помялась и заговорила. Ничего особо оригинального. Отца нет, мать пила. Потом привела сожителя и перешла на новый уровень. Теперь они кололись на пару. Про дочку вспоминали, только когда надо было послать за дозой, а в промежутках Катя приворовывала, чтобы не голодать, потому что отсутствие еды их под кайфом особо не волновало. Но все было еще ничего, только неделю назад сожителю матери стукнуло в дурную голову, что пятнадцатый год самый срок и неплохо бы ее продать ценителю. Мужиков у нее еще не было — самое то на большого любителя. Вот тут она и сбежала из дома. Ночевала где попало, благо на улице еще тепло. Странно было, что девочка даже не пыталась врать и умалчивать, ведь кое-что, вроде воровства в магазинах, могла бы и не рассказывать.

Шаркая тапочками, в кухню вошла Черепаха с недовольной рожей. Катя мгновенно метнулась к шкафчику и достала оттуда стакан, потом налила в него кефир из пакета. За неимением в магазине нормального кумыса, все лучше, чем ничего.

— И вот откуда ты знала, что она хочет? — заинтересованно спросил я.

— А, — пробурчала Черепаха, — дошло. Я-то давно вижу. Есть потенциал, такие только в московских подъездах и валяются.

— А я часто угадываю, — не понимая, в чем дело, удивленно сказала Катя. — Иногда даже пользуюсь этим. Всегда вижу, что вот сейчас охранник в магазине отвернется и можно будет что-то в карман сунуть. Мама говорила, у нас в роду цыгане были. Может, и правда, хотя по масти, — она провела рукой по волосам, — никогда не скажешь.

— И вот что из нее выйдет, — отдуваясь после стакана холодного кефира, спросила неизвестно кого Черепаха, — если через эльфов пропустить? Очень любопытно будет потом посмотреть. Попробуем?

— Это вы про что? — настороженно спросила Катя, напрягшись.

— Это мы про другие планеты, — пояснил я, — не боись, никто тебя заставлять не будет. До шестнадцати они не пропускают, а в России, если я правильно помню, до восемнадцати. Они по совершеннолетию считают. Стукнуло восемнадцать, имеешь право подписывать контракт. Нет — свободен. Разве что с семьей, когда всем племенем, но это явно не твой случай. Стоп, — сказал я сам себе. — Значит, ты сразу поняла, что резать я тебя не буду?

— Ну не сразу, — созналась Катя, — но поняла. А вот она может.

— Не она, — пробурчала Черепаха, — а Мария. Как там меня по отчеству правильно именуют? — спросила она меня. — Впрочем, и так сойдет. А он, — показывая на меня, — может, и не любит детишек убивать, но при необходимости может запросто. А уж пороть — большой специалист.

— Значит, я могу остаться? — радостно спросила Катя.

— Будешь учить? — обратился я к Черепахе.

— Попробую, — подтвердила она. — Хуже точно не будет.

— Значит, так, — сказал я, подумав. — Жить будешь здесь. Только ничего бесплатного на свете не бывает. Назначаешься квартироуправительницей. Мыть, убирать, варить, ходить в магазин за продуктами, и что там еще понадобится, — твоя обязанность. Будешь выполнять работу плохо, сделаем выводы.

Она послушно закивала.

— Надеюсь, — с сомнением сказал я, — что ты не только слушаешь, но и между ушами у тебя что-то имеется. Теперь второе. Оружие и вообще непонятные предметы без разрешения не трогать, если дверь закрыта, в помещение не лезть. Заперто, — значит, есть причина. Это не сказка про Синюю Бороду — это вполне может быть опасно для жизни. Мы иногда таскаем всякую дребедень, и тебе ее ни трогать, ни видеть не рекомендуется. Может быть элементарно опасно для жизни и здоровья. С чужими людьми о наших делах не беседовать, лучше, если что непонятно, у нас спроси. Если поинтересуются, скажешь, м-да… что вот она, — я показал на Черепаху, — твоя старшая сестра. Сводная, от другого папаши, поэтому фамилия другая, а почему живешь с ней, сама прекрасно знаешь — дома невозможно. Да, — вспомнил я, — вот этого типа, — показывая на сидящего у двери котенка, — зовут Черныш. В твои обязанности входит давать ему еду, воду и менять песок в ящике на балконе. Дверь туда не закрывать, пусть ходит спокойно, когда приспичит. Завтра сходим к тебе домой, заберем свидетельство о рождении, что там еще должно быть… Надо, — с сомнением добавил, — в школу тебя пристроить.

— Не надо, — быстро возразила Катя, — еще придут встречать.

— В другую, — согласился я. — Нам совсем неинтересно, если начнут вопросы задавать, почему ты не учишься, нарушая закон о всеобщем образовании. Так что придется, и, — с воодушевлением продолжил, — это мы тебе тоже запишем в обязанности. Пятерки мне без надобности, тройки тоже. Вполне нормально посредине, не выделяясь. Интерес учителей и общественности нам без надобности. На середняков обычно внимания не обращают и не помнят. А учить мы тебя будем отдельно и совсем другому.

— Стрелять? — радостно спросила Катя.

— Не только. Всему свое время.