Дорога сильных. На пороге мира

Фонили страхом девчонки, рычали гьярравары, распространяя вокруг горячую ярость, с холодным азартом резал атакующих грен Лусар. Бесновались мелкие иные тварюшки, полыхали редкими всполохами твари покрупнее — и Мия едва не вывалилась из состояния, чтобы посмотреть, кто еще прибыл по их души.

Нет, все не то. Не ее это забота. Ее дело — найти человека с манком, способным взбесить весь город.

Вой какой-то новой твари и — вот, оно — странный звук на пределе слышимости, ощущаемый как зуд в районе лопаток.

Мия распахнула глаза и крутанулась, определяя направление, когда сзади в нее врезалось, едва не сбив с ног, чье-то крупное тело. Девочка взмахнула руками, восстанавливая равновесие, развернулась резко и в ужасе уставилась на большую хищную кошку, которая кувыркнулась через себя и мгновенно подобралась. Передняя лапа ее подломилась, и зверь промедлил мгновение, взрыкнул, прежде чем прыгнуть на спину грену Лусару.

А Мия опять застыла на месте. Забилась мысль, что надо сделать хоть что-то, но тело замерло, повинуясь древнейшему инстинкту. Бей, беги, замри.

О, замирать она умела отлично!

Мимо что-то метнулось, и мощный удар хищной кошки обрушился на Юлю, которая в невероятном порыве закрыла мага собой. Они рухнули на мостовую, когти полоснули по груди девушки, раздирая одежду и все, что под нею. Зубы впились в плечо, вырвали кусок плоти. Юля вздрогнула всем телом и забилась, рот ее распахнулся в беззвучном крике.

В бок иной твари врезалось лезвие топора, зверь взвизгнул и тут же упал под ударами мечей. Тяжелую тушу буквально сдернули с девушки, но — поздно, слишком поздно. Ее трясло крупной дрожью, кровь выходила из плеча толчками, а на груди было месиво. Глаза невидяще смотрели в небо, а по щекам катились, не переставая, слезы.

Грен Лусар склонился над ней, и от него дохнуло столь горькой виной, что Мия невольно шатнулась назад, а после — к Юле. Встретилась взглядом с магом, и тот поджал губы и едва заметно покачал головой. И отвернулся. Сказал что-то Снуру, гьярравар рыкнул, и воины закрыли брешь в обороне. Твари и не думали заканчиваться, наоборот, их становилось лишь больше — Мия знала это, чувствовала.

Она бухнулась на колени рядом с Юлей, сжала ее ладонь.

— Прошу, только не умирай, ты не можешь умереть, — зашептала быстро и жарко. Выдохнула, — Марго! Позовите Марго!

Заморгала, смахивая горячие слезы.

Ну почему она столь бесполезна? Если б только умела лечить, как Рита, или резать врагов, как Линда. А она бесполезна, совсем бесполезна. И все, что может — подарить покой.

— Тише, — прошептала она, глотая слезы, — тише, милая. Боли нет…

Она стискивала ладонь Юли, смотрела в ее распахнутые глаза, на бледные губы и капельку алой крови на белой щеке, малодушно не опускаясь взглядом ниже подбородка. Чужая боль ощущалась как своя, и это сводило с ума.

Вдох. Выдох. Боли нет.

Юля судорожно всхлипнула и заморгала. Мия вытерла кулаком слезы и закусила губу, чтобы не заорать.

— Вот так, да… — прошептала она.

— Отойди! — рявкнула Марго, опускаясь рядом.

На миг в душе Мии вспыхнула надежда, но тут же угасла. Риткины руки дрогнули, а глаза стали огромными, когда она увидела Юлины раны.

Поздно, слишком поздно.

Маргарита встряхнула кистями и положила ладони прямо на страшные раны.

— Нельзя, щит слетит! — рыкнул кто-то.

Девушка передернула плечами, ответила зло:

— Плевать на щит! Она сегодня не умрет. Не умрет, я сказала!

Пальцы ее задвигались, едва касаясь кожи Юли, губы зашептали что-то. Рядом опустился Пашка, и Рита, кажется, выдохнула.

— Щит все, — послышалось со стороны.

— Жги, — разрешили голосом грена Лусара.

Слева полыхнуло. Завизжали, сгорая, кооски, кинулись врассыпную те, что были подальше. Качнулись… и бросились обратно, понукаемые чем-то, что побеждало и их осторожность, и саму жажду жизни.

Вой в печной трубе.

Мия поднялась на ноги и уверенно ткнула пальцем.

— Там, — прошептала она. Кашлянула, и голос ее взвился над площадью, — грен Лусар, твой манок там! Один человек в башне ратуши, на самом верху. Больше нет.

Он глянул на девочку остро и, помедлив мгновение, кивнул. Закричал что-то Снуру, указывая мечом на башню. Тот мотнул головой и зарычал в ответ. Маг выплел сложную фигуру, и в сторону ратуши пронесся воздушный шар, катком размазывая по мостовой и коосок, и пару шуршиг, и одинокого сорха.

Но до башни было так много метров пути.

Слишком много.

Она опоздала. Слишком долго думала и решалась. Медлила, отвлекалась, едва в панику не ударилась.

Внутри зрела, взращенная на горести, злость. Разорвать, уничтожить — всех, кто посмел, всех! Прогнать их, прогнать…

Коснулась сознания одной кооски, второй, залетного кахока. Вдохнула, медленно и тяжело, подгребая под себя все больше иных тварей — всех, до кого смогла дотянуться.

— Пр-р-рочь! — зарычала низко, едва не срывая голос, сама себя не узнавая. — Все прочь!

Серое море замерло, качнулось и отпрянуло, а она…

Она упала во тьму.

Линда