Дорога в Лефер

Ему не нравилось здесь, совсем не нравилось. Здешние духи были злыми, их гневом и злостью был пропитан воздух. Всё здесь было против орков и людей. Даже лошади, — и те чувствовали страх, которым веяло от каждого камня, от каждой песчинки, из коих был сложен этот замок.

И это витало в воздухе, несмотря на то, что замок ничем и никак внешне не отличался от любого другого. Высокая башня-донжон, невероятная по высоте — целых пять этажей! — высившаяся в центре замкового двора. Полукольцом его обступали сараи, амбар — строение это угадывалось по гигантским камням, на которых оно стояло, не соприкасаясь напрямую с землёю. И, конечно же, конюшня. Мощная такая, добротная. Ставни там были открыты, и можно было рассмотреть наполненные зерном ясли, висевшие на гвоздях хомуты. Но конюшня была пустой: ни одного животного там не было. Олаф готов был поклясться, что даже мышей там не было: ни единого дуновения ветра жизни не доносилось из этого строения.

Стоило только Олафу подумать об этом, как самый настоящий, что называется, самый что ни на есть ветристый ветер обрушился на замковый двор. Он свёл с ума флюгера, стоявшие на башнях, но жизнь в них так и не смог вдохнуть. Это были просто крутящиеся куски металла. Ветер просто дул на замок, но так и не оживил его, а потом замок тоже был просто грудой мёртвых камней, железок и деревяшек, соединённые вместе неведомой силой.

Ричард ухмыльнулся, но кисло и очень злобно. Он-то знал, что это за сила, но толку-то? Всё ведь было потеряно ещё до их въезда в замок. Интересно, случайность ли то была — или эти проклятые доспехи тому виной? Что же за сила в них сокрыта? Или кому они так нужны? Хотя…

Извечное любопытство ко всему непознаваемому, однако, отступило на второй план. К чему оно, если вскоре всё кончится? Даже голоса, эти проклятые голоса, — даже они отступили, покинули разум Ричарда. И впервые за очень долгое время Магусу стало очень легко. Он расслабил свои руки и ноги, и удобно расположился на пучке соломы и лицезрел лишённые жизни камни появившегося из воздуха замка.

Орк сжал топор ещё крепче, хотя, кажется, куда уж? Но это был особый, мало кому доступный талант. Пальцы сжимали древко крепче, чем ладонь любимой.

Олаф оглядывался по сторонам, не выпуская из рук меча. То ли рукоятка, обмотанная кожаными ремешками, грела руку, то ли наоборот, а может тому виной был страх перед этим местом, — но ладонь Везучего была потной как в самый жаркий день. И это под холодным, пронизывающим до самой печени ветром.

И только Ричарду не было никакого дела до замка: он чувствовал, как приближается единственный его обитатель. Если так, конечно, можно было сказать. Магус первым не услышал даже — почувствовал его. А потом и все остальные услышали эхо, шедшее из донжона. И лишь после пришёл звук шагов. Топ-топ. Топ-топ. Топ-топ-топ. Сапоги ступали по гранитным плитам замковой лестницы. Топ-топ. Вот они уже раздаются из помещения напротив дверей… Они громкие, и эха уже не слышно.

Все напряглись. Олаф спрыгнул с телеги. Рагмар прикрыл командира своим телом, чтобы уберечь его от опасности. И только Ричард спокойно, буднично спрыгнул с повозки и заложил руки за спину, точь-в-точь как терпеливо дожидающийся часа испытании подмастерье.

Петли заскрипели. Хотя звучало это так, будто их металл нарочно заставили звучать громче, а может, даже магией создали этот звук, насколько искусственным он казался.

Вот краешек двери дрогнул, она подалась вперёд… Олаф положил руку на плечо Ричарда, но тот кивком головы велел ни о чём не волноваться, ведь…

Дверь отворилась наполовину, и вот уже тень, отбрасываемую этим человеком, можно было разглядеть…

Это был…

Рагмар вжал голову в плечи, готовясь к прыжку, когда ТОТ показался…

Олаф прищурил глаза, будто бы разглядел что-то, а точнее, кого знакомого…

— Учитель, — Ричард склонил голову в знак почтения.

— Ну здравствуйте, мой дорогой Ричард Магус, — произнёс Рудольф Дельбрюк.

Он поднял правую руку кверху, готовясь сотворить заклинание.

— А ну! — Рагмар оскалился.

Олаф окликнул Дельбрюка.

— Вот кто-то сейчас получит за…

Ричард и Рудольф посмотрели на Олафа одновременно.

Везучий сглотнул: ещё никогда столь ярко в глазах Ричарда не читалась фраза: «Не лезть, это моё дело». То же самое словно бы крупными алыми буквами было написано во взгляде Рудольфа. Здесь учитель и ученик были похожи как никогда. Но мало кто знал, что кое-что объединяло их сильнее, чем иное родство…

* * *

Учёба Ричарда шла быстрее, чем можно было надеяться — и всё равно она заняла годы. Вот он уже давно брил подбородок от жёстких волосков… А ещё — всё глубже уходил в книги.