Дорога в туман

— А что ты сказал? — просунулась в комнату тяжеленная бурая голова. — Я о чем таком не в курсе?

— Ничего-ничего, все ты знаешь, это так… Просто размышления вслух, — заторопился Баюн.

— Угу… Еще раз курицей назовешь, сожру! — мрачно ответил Волк, и не глядя на Катю, убрался по делам.

— Вот видишь! Нет, обязательно Степана надо брать, — вздохнул Баюн.

— Не нравится мне это… Тайком, не предупредив.

— Катюш, он же тебе сам все сказал. Отец у него очень мммм… Сложный человек, жесткий и повзрослевший так давно, что он и забыл, что значит быть ребенком, или подростком. Он когда-то очень давно, разочаровался в Деде Морозе, и раз и навсегда решил, что все сказки это вранье. Кстати, это прямо беда какая-то с Дедом Морозом. Ты бы знала, сколько от него неприятностей по этому поводу! — печально вздохнул Кот.

— Котик, так он, что, существует? — удивилась Катерина, которая никогда в Деда Мороза не верила.

— Кать, он же в сказках есть! Ну, что ты в самом-то деле! Существует, разумеется, так же как я или Волк, к примеру, правда, он гораздо младше. Ему всего-то чуть больше ста лет. И по трубам он не лазит, и на оленях не ездит, и подарки не разносит. Живет в колодце, это да.

— Ааа, так это из сказки про рукодельницу и ленивицу? — обрадовалась Катерина.

— Конечно! А так, еще есть Морозко, братья Морозы, и Кащей.

— Кот! А Кащей-то тут причем? — Катерина так удивилась, что даже перестала укладывать в сумку резиновые сапоги.

— Ой, ну как же! Кащей — он ледяной злодей. Исконный, заметь. То есть, он не может стать другим. Никогда, это навечно. Он тот, кто намертво замораживает, и с удовольствием это делает. Костенит. И на скелет он не похож ни разу. Он, как лед, может менять внешний вид. А узнать его при этом проще простого, он всегда ледяной. Примета у него такая, от него всегда холодом тянет. И растаять ему не грозит.

— А почему он Бессмертный? — решилась уточнить Катерина.

— А как убить вечный лед? Никак… Поиски сердца, иглы, это его забава. Охота ему с людишками поиграть, вот и развлекается. А так, у него одна страсть — золото и драгоценности. Они никак не меняются во льду. Хоть морозь их, хоть размораживай. Хотя, люди, это тоже его страсть. Он себя мнит великим знатоком людей, и не без оснований, знаешь ли. Он тысячи лет за людьми наблюдает, не забывает ничего, обмануть может легко. Но, это так к слову. А о чем мы, кстати, говорили? А, да, об отце Степана. Короче, он в сказках разочаровался, когда ему было четыре года. Так что Степану никакого толку что-то отцу рассказывать, нет, не поверит. С мамой и того проще. Это ее просто не интересует. Бабушка… Она его отца сразу вызовет, если что, а это мы уже обсуждали, так что шапку невидимку доставай. Не сомневайся даже! — покивал головой Баюн. Катерина вздохнула, достала шапку и положила в карман ветровки. — Ты готова? Штуку свою электронную взяла? Сапоги? Молодец, пошли!

Катя побежала в сад, где уже слонялся взволнованный Степан, с рюкзаком за спиной.

— Кать, ну, как? Ты подумала? Кать! Пожалуйста!

— А ты, я смотрю, уже даже собрался? А что бабушке сказал про рюкзак?

— Сказал, что на рыбалку иду. Вон и удочка прицеплена. — Степан кивнул головой на крутую складную удочку, прикрепленную сбоку к рюкзаку. — Даже пошел к озеру, а потом лесочком пробежался и сюда перелез через забор.

— Нда, далеко пойдешь… — Катерина покачала головой, глядя, как Степан старается отдышаться. — Ладно, держи, — в руки Степана скользнула серая мягкая шапочка. — Снимешь и вернешь, как только ворота закроются. Понял?

— Да, обещаю! — Степан одел шапку-невидимку и исчез, только примятая трава распрямилась, и колыхнулась ветка яблони, об которую Степан задел рюкзаком. — О!!! Клёво! Меня и правда не видно! — послышался его голос из-под деревьев.

Катина мама и бабушка, которые были в тот день дома, вышли ее проводить. Катерина произнесла:

— Пусть из слов клубок сплетется путевойПусть покажутся ворота предо мнойИ откроются без скрипа, как во сне

Лукоморье на яву явись ко мне!

Ворота послушно возникли перед Катериной. Справа от нее кто-то отчетливо ахнул, а когда мама Кати изумленно обернулась на звук, там стоял Кот и тряс правой лапой.

— Лапу зашиб, — пояснил он, мрачно думая о том, что кроме шапки-невидимки Степану еще и кляп совсем не помешал бы.

Катерина шагнула в ворота, за ней Сивка, потом Волк, а Кот помедлил, помахал лапой, покивал провожающим головой и только услышав, что Степан зашуршал высокой травой за воротами, пошел в Лукоморье сам. Ворота закрылись.

Глава 8. Новый гость в Дубе

— Степан! Снимай шапку, — скомандовал Волк.