Дорога великанов

– Скажите ей, что у меня теперь есть работа и что я переночую у нее еще несколько раз, пока не встану на ноги, а потом она обо мне больше не услышит. У меня работа, и я собираюсь жениться. У меня будет нормальная жизнь. А мать скоро умрет от никотина и алкоголя. У нее это на лице написано. Мертвец, вылезший из могилы, выглядит рядом с ней, как модель на пляже. Мать не ценит одиночества и потащит вас за собой. Она бы предпочла потащить за собой меня – но, увы, я круче, чем она думает.

Я сел в машину. Чувствовал, что нервы на пределе. Медленно поехал вперед. Мне казалось, что я разбудил внутри себя какие-то тайные силы. Внезапно я увидел девушку; она голосовала, но как-то неуверенно, готовая при малейшем сомнении опустить большой палец. На девушке была короткая юбка, которой она словно стыдилась. Я посмотрел на часы, остановился, открыл дверцу и сказал:

– Надеюсь, вам не очень далеко ехать? У меня мало времени: я должен быть в полицейском участке через четверть часа.

Девушка тут же расслабилась. В машину она залезла лишь со второй попытки. Я разглядел ее раскосое лицо и хрупкое маленькое тельце. Устроившись рядом со мной, незнакомка равнодушно улыбнулась: девушки ее круга всегда мне так улыбаются. Я тоже улыбнулся и почувствовал, что состояние мое, похоже, нормализовалось. Уточнив, куда ехать, я начал разговор:

– Где вы учитесь?

– В университете.

– Чем занимаетесь?

– Авиационной промышленностью. Вообще-то я здесь уже отучилась. Завтра уезжаю в Стэнфорд, в аспирантуру[82].

– Вы очень молоды для аспирантуры.

– Мне двадцать два. Нормально.

– С виду не дашь.

– Расскажите о себе.

– Когда Хичкоку сказали, что он не стареет, он ответил: «Это нормально: ведь я с двадцати лет выгляжу на восемьдесят». Это про меня.

Она засмеялась. Потом вежливо добавила:

– Да нет, вы молодо выглядите.

– Вы вьетнамка?

– Нет, мой отец – китаец из Гонконга, а мать американка.

– Китайцы строили в США Тихоокеанскую железную дорогу, верно?

– Да, но мой отец был здесь задолго до этого.

Так я и думал.

– А братья и сестры есть?

– Нет. Я единственный ребенок.

– Ваши родители, должно быть, гордятся вами?

– Не знаю, они не особенно это показывают.

– Они не окружают вас любовью?

– В какой-то степени окружают, но не любят показывать свои чувства.

– Это неправильно. Любовь надо выражать. Особенно в отношениях с детьми.

– Каждый делает по-своему. Почему вы об этом говорите? Ваши родители вас не любили?

– Отец любил. Мать – тоже, по-своему, как вы выразились. Одно компенсировало другое: закон равновесия. Вы хотите детей?

– Да, но я не тороплюсь. Сначала хочу закончить учебу, найти работу – желательно в «Боинге», в Сиэтле, – ну, а потом можно искать подходящего человека, чтобы строить семью.

– Вы хотите выйти замуж за китайца или за американца?

– У меня нет предпочтений. Внешность для меня ничего не значит.

– Думаете, я мог бы вам понравиться?

Ей стало не по себе.

– Не знаю, мы ведь только познакомились. Но вы сказали, вы из полиции, – а я не очень люблю полицейских.

– Почему?

– Они всегда заняты, всегда на работе, нет?

– Вы правы. Я просто так спросил. На самом деле я скоро женюсь. На дочери полицейского, кстати.

Я почувствовал, что девушка успокоилась. Посмотрела в окно. Мы почти приехали.

50

Одна исчезнувшая девушка была из Санта-Круса, другая – из Сакраменто. Родители первой жили в трех домах от первой жертвы Макмаллана по дороге к океану. Диган ехал медленно. Он страшно устал, но крепкий ирландский характер не давал ему свалиться. Я не спал уже больше суток и держался только на кофе. Диган достал из кармана куртки фотографии пропавших без вести и положил мне на колени.

– Ты мне говорил, что в тот день подвозил студенток. Это не они?

Я мельком взглянул на фото.

– Нет, ничего общего. Те тоже были блондинка и брюнетка, но гораздо красивее этих.

– Жаль. У меня мало времени на это дело, так что представлю тебя родителям и поеду. Надо поймать наконец этого мерзавца Макмаллана. Если он успеет убить еще кого-нибудь, до того как мы его арестуем, мэр меня прикончит собственными руками. И, кроме того, меня замучает совесть. Думаешь, он убьет еще кого-нибудь?

– Думаю, он спрячется и постарается заставить всех о себе забыть. Он убивал людей, чтобы бросить вызов отцу. Теперь, когда его имя повсюду, он должен успокоиться.

– А где он спрячется?

– Откуда он родом?

– Из Салинаса[83].

– Он уже добрался до Лос-Анджелеса или Сан-Франциско. Думаю, он где-то в Сан-Франциско. Ему нужен большой город.

– Сегодня утром выяснилось, что он снял все деньги со своего счета в Салинасе. Много денег.

– Надо поспрашивать геев. Возможно, он убивал, чтобы самоутвердиться в своей сексуальности. Он же псих: рано или поздно у него снова начнутся галлюцинации. Не знаю, будет ли он дальше убивать девушек, но, вообще, может перерезать массу народа.