Дорога великанов

– Поговорила?

– Неужели тебе нечего сказать? Подумай хорошенько!

– Что ты имеешь в виду, Эл? Здесь не место для семейных сцен, ты это знаешь.

– Ты не орешь только здесь, поэтому я пришел именно сюда.

– Мне нечего сказать кроме того, что ты страшно меня разочаровал.

– И всё?

– Всё.

Надо было видеть отвращение на ее лице.

– Я пришел сказать, что меня взяли на работу в полицию.

Она лишь вздохнула. И только.

– Ты сможешь оплачивать жилье и съедешь?

– Я тебе уже говорил, мама, что собираюсь жениться и жить вместе с женой.

– Она знает, что ты сделал?

– Нет.

– Лучше бы ты ее предупредил. Ее отец коп. Рано или поздно он раскопает твое криминальное досье.

– Досье больше нет. Я прошел комиссию психиатров, и меня признали способным вести нормальную жизнь. Но для этого мне необходимо, чтобы ты со мной поговорила, чтобы ты объяснилась, понимаешь?

– Чего ты от меня хочешь? Чтобы я объяснила тебе, почему ты урод? Такова жизнь, Эл. Некоторые рождаются нормальными людьми, некоторые – уродами. Ты можешь изображать хорошего человека, но навсегда останешься маленьким мальчиком, который отрубал головы котам своей матери; ты навсегда останешься подростком, который выстрелил в спины бабушки с дедушкой. Ты не виноват, Эл, ты таким родился. Ты не сопереживаешь другим людям. Чужая боль тебя не интересует, на мою боль тебе плевать. Ты знаешь, что я страдаю. Думаешь, я пью от большого счастья? Я пью, чтобы забыть о твоей бесчувственности по отношению ко мне. Ты не представляешь себе, сколько горя мне принес. Ты не представляешь, что значит для матери иметь сына преступника. Чего ты от меня хочешь? Чтобы я прыгала от восторга и представляла тебя студентам? Ты, наверное, способен выжить, Эл, но не жить. Потому что ты потерял честь. Отец хочет с тобой общаться? Нет. Он вычеркнул тебя из жизни, стер тебя. Из-за тебя он даже не знает, что его старшая дочь мертва. Так о чем мне с тобой говорить?

Она села на стул и задумчиво откусила от сэндвича. Проглотила, печально посмотрела на меня:

– Единственный вопрос, который сейчас передо мной стоит: позволить ли наивной девушке, воспринимающей тебя как рыцаря-великана, разрушить свою жизнь? С моей стороны это было бы безответственно. Если что-нибудь произойдет, правосудие может призвать меня к ответу, Эл. Это логично.

Она выбросила остатки сэндвича в мусорное ведро под столом.

– Я пока точно не решила, что буду делать. Может, промолчу. В любом случае в твоих интересах оставить меня в покое.

Не думал, что гнев способен пропитать человека до кончиков волос, однако именно это со мной и случилось. В меня словно проник злой дух, который хотел уничтожить всё вокруг себя – комнату, здание, факультет – и оставить лишь расщепленную на атомы пустоту. Впрочем, гнев не завладел моим сознанием полностью и, как всегда, испарился. Мать вернулась к работе.

Примерно четверть часа я приводил себя в порядок, прежде чем сесть за руль. Я открыл бутылку вина и выпил ее залпом. Лучше мне не стало, но выпивать вторую бутылку я не хотел. По дороге я ехал медленно, слушал радио, чтобы отвлечься. Мужик с мягким высоким голосом пел песню с дурацким припевом: «Лучше быть чертом, чем парнем этой ведьмы». В конце ведущий произнес имя певца: Скип Джеймс. Затем настала очередь рекламы: «А вы уже попробовали новый дезодорант?» и так далее. Вечно люди что-нибудь продают и никого не уважают.

На меня снова накатило. Я знал, почему больше не сплю: мои фантазии отступили.

62

Покидая университет, оказываешься на возвышенности Санта-Круса, откуда видна полоска океана и, если повезет, Монтерей. Там даже скамейку поставили, чтобы народ мог сидеть и любоваться пейзажем, но – странное дело! – от дороги скамейку отделяла колючая проволока. Именно в этом месте я остановился, чтобы подвезти двух девушек.

Я не знал, стоит ли, достаточно ли я спокоен, чтобы выслушивать пустую болтовню, но в итоге все-таки посмотрел на часы и пригласил подружек в салон. Они меня не боялись. Они пронзительно смеялись, так что у меня уши закладывало, и щебетали о своем, словно я в принципе не существовал. На склоне я резко затормозил. Обе девушки уткнулись носом кто во что. Казалось, до нас уже доносились звуки прибоя, хотя мы были в пяти или шести километрах от океана. Девушки не сильно ударились, зато сразу поняли, кто в машине хозяин. Я извинился.

– Простите, – сказал я, – когда у тебя размер обуви сорок девять, волей-неволей держишь ногу на тормозе постоянно.

Девушки поверили и сразу притихли.

– Куда вас отвезти?

Они ехали в Эптос. Я сказал, что тоже там живу. Они не знали, где находится мой дом, но какая разница? Я сказал, мне еще надо кое-что купить. А именно: проигрыватель и пластинку. Девушки поддержали меня с большим энтузиазмом и пообещали показать пару магазинов на выезде из Санта-Круса.