Дорога за горизонт

Петерс свято верил, что он, как европеец, несёт свет цивилизации в дебри африканских джунглей, обитатели которых тоже, кончено, люди – но, как бы это сказать, «не совсем».

К тому же этот господин, как сказали бы в иные времена, «страдал пангерманизмом в острой форме». Мне довелось полистать его дневники, опубликованные в середине двадцатого века:

«Я полагаю, что наша раса является единственной на Земле, которая может возглавить все человечество. (…) Если мы, немцы, упустим свой шанс, то англосаксы распространятся на весь мир и не оставят нам в нем места».

Каково? А ведь в пророческом даре Петерсу не откажешь – в итоге, так оно всё и вышло…

Но – вернёмся в девятнадцатый век. Энергии и решимости немцу было не занимать. В марте 1884-го он основал в Рейхе Германское колониальное общество, и дело пошло!

Прибыв в ноябре того же года в Африку, Петерс принялся действовать быстро и всегда по одной и той же схеме: встречался с вождями племён, одаривал их бросовыми бумажными тканями, мелким жемчугом, добытым в Персидском заливе и купленным за бесценок в Адене, старыми кремнёвыми ружьями, помнившими Наполеоновские войны, – а взамен требовал поставить подписать пустяковую с виду бумажку. Негритянские вожди не отказывали щедрому гостю – тем более, что бумажка была на немецком. Ценить пустующие земли аборигены не привыкли, в их обиходе попросту не имелось такого понятия как «недвижимость».

Но для европейцев это роли не играло. В бумажке содержалось соглашение о передаче суверенных прав на территорию племени в пользу лично Карла Петерса. В силу чего эти земли попадали под юрисдикцию Второго Рейха, подданным которого и был этот проходимец.

Всего за три недели Петерс сделался обладателем ста сорока тысяч квадратных километров земли – о чём довольно скоро было сообщено Бисмарку. Железный канцлер отреагировал с воодушевлением:

«Получается, что захват территорий в Восточной Африке легок до безобразия: достаточно парочки проходимцев и немного бумаги, украшенной оттисками пальцев вождей дикарей».

Через год Петерса с помпой принимали в Берлине; там как раз началась международная европейская конференция по Конго, и на которой был окончательно узаконен раздел Африки. Уехал он оттуда не с пустыми руками – Бисмарк убедил кайзера подписать манифест о взятии приобретенных Петерсом территорий под защиту.

Так ушлый баварец стал правителем целой страны – причём с неограниченными полномочиями. Попечительством кайзера было основано Германское общество Восточной Африки, комиссары которого получили право создавать торговые фактории, собирать с туземцев налоги и вообще, нести им свет европейской культуры.

Правда, у султана Занзибара Саида Баргаша оказалось своё мнение на этот счёт – всё же речь шла о его владениях. Проблема была решена в стиле входившей тогда в моду «дипломатии канонерок». В августе 1886-го на рейде перед султанским дворцом появился отряд германских крейсеров. Занзибарскому владыке хватило пары холостых залпов, чтобы осознать нелепость своих притязаний и навсегда забыть о правах на спорные территории.

Вот так и вышло, что на побережье, от океана и до озера Танганьика хозяйничают теперь немцы. Они железной рукой наводят свои порядки там, куда могут дотянуться, устраивая островки европейской цивилизации в безбрежном море трав, антилоп и негров с ассагаями. Но у немцев всё впереди – они ещё построят здесь железную дорогу, выставят из Восточной Африки бельгийцев и даже сцепятся с англичанами. И потеряют всё это через каких-то неполных три десятка лет, когда грянет Первая Мировая.

А пока присутствие немцев идёт этим краям на пользу – до озера Виктория мы добрались без особых помех. В Дар-Эс-Саламе удалось купить лошадей; цену за них заломили безбожную, зато через масайские равнины Масаи и плато Серенгети мы оставили позади меньше, чем за две недели. Недаром Юнкер, которому любой переход в Центральной Африке давался потом и кровью, уделил отрезку пути от Виктории до океана лишь полторы строчки в своих дневниках.

Василь Васильевичн путешествовал один, а нас смеро вооружённых белых (девять, если считать мадемуазель Берту и её слугу). По местным меркам – почти карательный отряд, от которого здешним племенам полагается в ужасе разбегаться. Они бы и разбегались, но мы старались вести себя корректно и предупредительно, расплачиваясь серебряными арабскими монетами и за свежее мясо, и за услуги проводника. Так что слава о «добрых белых» достигла озера Виктория раньше нас.