Дорогая, я не изменю(сь)

– А помнишь продавца антикварного магазина, в котором ты присмотрела колье?

Я опустила голову, взглянула на колье, которое почти не снимала в последнее время, перевела недоумевающий взгляд на Влада. Он с интригующей улыбкой кивнул на мужчину, с которым я только что танцевала, и теперь узнала в нем продавца антикварной лавки.

– Ты спрашивала, как я нашел это колье, – Влад взял меня за руку, пристально смотрел в глаза. – Когда мы вернулись в магазин, ты расстроилась, не увидев его на витрине, и тогда я дал себе слово: однажды подарить его тебе.

– Он оказался очень упертым парнем, – грозя пальцем и хрипло рассмеявшись, перебил мужчина. – Приехал в мою лавку, ткнул пальцем в витрину, где раньше было колье, и попросил достать ему точно такое же. Но их же было всего два! – развел он руками. – Одно в России, второе – в Болгарии, и только бог знал, где его нужно было искать. А он уперся: достаньте мне его и все! Пришлось поднять все свои связи, чтобы отыскать это колье через знакомых антикваров. Это стоило мне не малых усилий. Потом его долго переправляли в Россию…

– Так долго, что мы уже успели расстаться, – добавил Влад. – Но я не мог не подарить его тебе. Я же дал себе слово.

– Боже… – Я прикрыла ладонью губы, почувствовала, как глаза зажгли слезы, в этот момент Влад сунул руку в карман и достал маленькую бархатистую коробочку.

– Но… – опустил он взгляд, – Поль, на самом деле я хотел подарить тебе еще одно украшение. – И открыл коробочку с невероятно красивым кольцом. – А вместе с ним спросить:

В зале повисла тишина, мне казалось, в тот момент никто не дышал, включая меня.

Влад несколько секунд молча смотрела в глаза, и в его взгляде было столько всего, что не передать словами. Не требовались никакие слова, чтобы понять, насколько сильно он любит меня.

– Ты станешь моей женой?

Коленки подкосились, дыхание стало прерывистым.

– Да, – внезапно охрипнув, сказала я и робко вытянула дрожащую руку.

Влад надел на палец кольцо, поднял на меня счастливый взгляд, который точно был ярче всех свечей в зале, и пока народ радостными криками сотрясал зал, он целовал меня с таким трепетом, с такой нежностью, как никогда прежде.

И только оторвавшись от его губ, я заметила в зале крестную, утирающую уголки глаз, своих подруг, некоторых коллег, с которыми я была близка, и Веру. Теперь стало понятно, для чего она звонила, когда я была в пути.

Надо же, он так готовился, и все это организовал ради меня. И эта история с колье и музыканты. Я была тронута до слез и еще очень долго приходила в себя от настолько неожиданного «разговора с дизайнером».

Он собрал всех моих близких людей. В тот вечер он сделал меня самой счастливой во всей вселенной.

Эпилог 1

Полгода спустя

Люба

г. Балашиха

Апрель стоял очень теплым. Я гуляла по скверику, ела мороженое, подставляя лицо весеннему солнцу.

Балашиха, конечно, не Москва, но, по крайней мере, здесь меня никто не знал, и я могла бродить по городу, не озираясь по сторонам и не боясь, что меня поймают и отвезут обратно в ресторан Морозовых драить унитазы.

До сих пор бегали мурашки по коже, когда вспоминала, через какие унижения мне пришлось пройти.

А еще меня тогда начал доставать Степанов…

Не знаю, откуда у заключенных телефоны, но он названивал и написывал мне каждый божий день. Сначала сообщения были такого характера:

«Ты была со мной только из-за денег или хоть немного любила?», «А когда ты была беременной от меня, тоже притворялась, или действительно была счастлива?», «Я хочу это знать, мне это важно. Ответь!»

Тогда я была очень злая на все, что творилось вокруг: кредиты, судебные повестки, эта работа уборщицей. И ведь все это из-за него.

Из-за него Полина унизила меня по полной программе, из-за него я погрязла в долгах. Ведь если б только знала, что все так обернется, то не брала бы кредит на эти дурацкие шмотки, которые в итоге обошлись мне втрое дороже. Проценты за просрочку платежей были такие, что мама не горюй! Не такую жизнь он мне обещал, совсем не такую.

И я со злости ответила:

«Я никогда тебя не любила. И не было никакой беременности. Не пиши мне больше и не звони».

И-и понеслись сообщения с угрозами…

«Я здесь не до конца жизни. Выйду и найду тебя!», «Не думай, что тебе все сойдет с рук, стерва», – и все в таком духе.

Это и стало последней каплей. Мне было попросту страшно оставаться в столице. Сначала он нашел способ писать и звонить из тюрьмы, а дальше что? Натравит на меня каких-нибудь уголовников, и меня шлепнут в темном переулке?

Позвонила родственнице из Балашихи, попросила ее приютить меня на какое-то время, заняла у коллеги официантки тысячу и под покровом ночи отправилась на вокзал. Там же, кстати, я отправила свой мобильник в урну.

Я не высовывалась на улицу целый месяц. Катя, моя двоюродная сестра, постоянно работала, поэтому я не особо ее напрягала, но ближе к Новому году она стала намекать, чтобы я либо платила за еду и электричество, либо подыскивала себе другое жилье.