Дорогами судьбы

Сегодня утром он попрощался с Альмой и Зиком, обеспокоенный их решением следовать за Лэнсфордом Хастингсом в Калифорнию. Но у него не нашлось слов, чтобы отговорить их от этого путешествия. И вдруг… Люк помотал головой, надеясь, что на этот раз предчувствия обманывают его. Нет! Шарлотта не смогла бы… Он закрыл глаза И попытался восстановить в памяти картину отъезда Альмы и Зика. Они уезжали с Андриссенсами и Вестроу. Он вспомнил, как они махали ему, прощаясь…

Люк остановил своих быков и пролез к заднему бортику фургона. Он знал, что именно там, в маленьком сундуке, подаренном Альмой, Шарлотта хранила свою одежду. Ящика на месте не оказалось, кастрюль и сковородок тоже.

Шарлотта ушла.

На какое-то мгновение ему показалось, что сердце его готово разорваться. Как она могла уйти? Словно перед глазами умирающего, перед его мысленным взором пронеслась вереница воспоминаний: их первая встреча и Шарлотта злится из-за его недоенной коровы; он в первый раз целует Шарлотту в своем тряском фургоне; Шарлотта касается губами его шеи, страстно прижимаясь к нему всем телом… Но потом он заставил себя вернуться к реальной жизни: вот Шарлотта говорит ему, что никогда не выйдет за него замуж; Шарлотта, которая уверяет, что не носит его ребенка; Шарлотта, которая делала все возможное, чтобы держаться от него подальше…

— Все в порядке, Люк? — спросил мягкий голос у него из-за спины. — Ты выглядишь расстроенным. — Эмма подошла и стала рядом с ним.

Он покачал головой.

— Вовсе нет. Я просто только что понял, что Шарлотта, должно быть, отправилась в Калифорнию с Альмой, Зиком и семьей Вестроу.

Эмма всплеснула руками от удивления.

— И ничего нам не сказала? Люк рассмеялся.

— А зачем ей с нами прощаться, Эмма?

Эмма почувствовала в его голосе скрытую печаль и пристально посмотрела Люку в глаза.

— Знаешь, Люк, я ведь разговаривала с Шарлоттой о тебе. Я никогда не любила женщин, которые пытаются увести чужих мужчин, и мне не хотелось выступать в этой роли самой. Но она совершенно недвусмысленно дала мне понять, что не собирается предъявлять на тебя какие бы то ни было права. Она сказала, что никогда уже больше не будет с мужчиной.

На миг — очень долгий миг — в памяти Люка воскресло ощущение прикосновения губ Шарлотты к его шее, когда она нежно шептала его имя. Но ей не нужен мужчина. Если она так сказала, значит, так оно и будет.

— Мне кажется, что в моем случае все как раз наоборот, — сказала Эмма, протягивая свою мягкую, нежную руку и касаясь его подбородка. — С каждым днем я все больше нуждаюсь в тебе, Люк.

Глава тридцатая

— Мы совершаем богослужения и стараемся донести до аборигенов слово Господа и его мудрость, — важно сказал отец Де Хавен, поглаживая свою большую густую бороду, похожую на бороду Джорджа. — Мы обратили в свою веру индейцев племен сэлиш, нез-персэ и кордален. Мы чувствуем, что сейчас самое время действовать, пока проблемы с белыми поселенцами не оттолкнули их души от Господа нашего. — Священник пристально посмотрел на Люка. — Я вижу, вас что-то тревожит, — тихо добавил он и снова погладил бороду. — Может быть, вы хотели бы рассказать мне о чем-то?

Люк покачал головой, чувствуя раздражение из-за того, что невольно выдал свои чувства. Неужели теперь все будут спрашивать, что его тревожит? Он снова покачал головой, высекая кремнем искру и сожалея, что рядом нет Белого Лиса. Со старым индейцем, по крайней мере, можно было хорошо посмеяться и славно, долго покурить.

Они с Эммой пригласили отца Де Хавена на обед, но как только трапеза была окончена, Люку захотелось уйти, оставив Эмму развлекать гостя. Он не хотел говорить о женщинах, которых он потерял, или о сыне, которого любил, или о ребенке, которого искал, но не нашел. Он не собирался купаться в жалости к себе, ему нужно было продолжать жить своей жизнью.

— Все, что мне нужно, отец Де Хавен, так это добраться до Орегонских земель.

— Потому что вы там кого-то знаете? — странным тоном спросил отец Де Хавен.

Люк резко покачал головой.

— Нет, — с раздражением ответил он, хотя и сам не мог понять, что именно в таком простом вопросе вывело его из себя.

— А что вы собираетесь там делать? — спросил отец Де Хавен, пока Люк осторожно дул на пламя костра.

— Заготавливать лес, — ответил Люк. — Заготавливать лес, потом снова и снова заготавливать лес. И все сначала.

— Самостоятельно, без напарника? Люк кивнул.

— Мы собирались начать свое дело вместе с моим другом. Теперь это будет дело для одного человека. — Он посмотрел священнику в глаза. — Я сам себе хозяин, отец Де Хавен…

— Ваше сердце терзает боль, — прервал его священник. — Сможете ли вы достичь Орегона, когда у вас на сердце такое тяжелое бремя?

— Не обижайтесь, святой отец, но я знаю очень много людей, которые носят на сердце гораздо большее бремя, чем у меня. Очень много, поверьте, — совершенно серьезно сказал он.