Дорогами тысячелетий

Что же двигало переселенцами? И почему они отрывались от своего народа, от своей земли и устремлялись в далекие края? Дело в том, что у них не было своей постоянной земли, а сама жизнь мыслилась бесконечным медленным движением. В середине II тысячелетия До н, э. закончилось расселение по Европе кочевых пастушеских племен, в том числе и «праславянских». Земли Подунавья, бассейны Одера, Вислы, Днепра, а также Северное Причерноморье были ими прочно заняты, включая и промежуточные территории. Благодаря длительным контактам древних индоевропейцев, еще не успевших резко обособиться друг от друга, земли к югу не были неведомыми краями, они всегда представлялись привлекательными. В то же время резкое увеличение численности племени на фоне возрастающего благополучия, как результата оседлости, заставляло отправлять часть молодежи на поиски «новых мест жительства». Безусловно, действовал и фактор, определяемый для более поздних времен термином «казачество». Не исключено, что в пограничных районах происходило слияние с фракийцами и венедами, которые или сами являлись частью протославянского мира или же были в значительной мере «ославяненными». Некоторые ученые считают, что уже на самых ранних этапах своего развития праславяне были смешанным народом, чем объясняется в дальнейшем их отличительная черта — способность к ассимиляции и ассимилированию.

Единство праславянского населения на огромной территории подтверждается как ареалом распространения археологической культуры «шнуровой керамики» (она же культура «боевых топоров») и культуры «курганных погребений», связанной с тшинецко-комаровской культурой XV–XIII веков до н. э., так и более поздними, пшеворской и зарубинецкой. Скорее всего даже на юге между сколотами и праславянами Подунавья ни территориального, ни этнического разрыва не было. В промежутке между ними лежали земли «таинственных» агафирсов. Но настолько ли они таинственны? Попробуем разобраться с ними, как с частным случаем «культурной интеграции». По греческой легенде, Геракл в поисках потерянных быков Гериона прибывает в скифские земли, где встречается с женщиной-змеей. У них рождаются трое сыновей: Агафирс, Гелон и Скиф. Исходя из легенды, в родстве этой троицы сомневаться не приходится. Этнически гелоны и скифы того времени — это праславяне с возможными включениями иных этносов. Ираноязычные скифы-кочевники появятся в здешних местах значительно позднее. Нет сомнения и в сколотской версии легенды: суть прежняя, хотя братья носят другие имена — Липоксай, Арпоксай и Кодоксай. Племена, возглавляемые ими, естественно, родственны. Причем знакомый нам X. Коте утверждает, что имена эти не иранские, что они принадлежат древнейшим земледельцам Поднепровья. Приглядимся к агафирсам внимательнее. Геродот пишет об общности жен у них, обычае наносить на тело татуировку и красить волосы в синий цвет. Последнее возможно лишь в том случае, если агафирсы светловолосы. Стоит вспомнить Юлия Цезаря, упоминавшего обычай бриттов краситься в синий цвет. Еще в прошлом веке А. К. Толстой обратил внимание на то, что в Британию заодно с Генгистой и Горсой попал славянский Чернобог. Как мы знаем, боги сами не ходили. Толстой призывал «отказаться от формального понимания истоков русской культуры и мироощущения и обратиться к глубинной истории индоевропейских народов». Но вернемся к агафирсам. По Геродоту, татуировка и ее густота, плотность рисунка на коже, говорили о знатности. В описании русов Ибн-Фадланом много сходного по части обычаев с геродотовскими заметками, есть и такое: «И от края ногтей иного из русов до шеи имеется собрание деревьев, изображений и тому подобного».