Дорогами тысячелетий

В 30-х годах один из крупнейших лингвистов нашего) времени, академик И. Мещанинов допустил, что в принципе знаки могли превращаться в идеограммы, в слоговые знаки. А пережив скачок от пиктограммы к идеограмме, знаки в дальнейшем могли трансформироваться в слоговое, а еще позже — в буквенное письмо. В качестве одной из возможных преемниц, которая могла позаимствовать причерноморские знаки, ученый назвал славянскую глаголицу.

С 50-х годов в исследовании знаков оформились два основных направления: сарматское и славянское. Сторонники первого предполагали, что «загадочные знаки» являются сарматским письмом. Приверженцы славянского направления, принимая северопричерноморские знаки то за буквы письма древних антов (славянское племя), то за письменные знаки, восходящие частично к греческому алфавиту, частично к рунической письменности, считали, что они дали начало глаголическому славянскому письму, будто бы образовавшемуся в результате длительного развития где-то в Северном Причерноморье.

На теории происхождения глаголицы из причерноморских знаков строит, например, свою концепцию Н. Константинов. По его мнению, в основе большинства причерноморских знаков лежит одна и та же древняя система — кипрское слоговое письмо, ввезенное якобы в Причерноморье греками-колонистами. После упадка Боспора эти знаки применялись с V века нашей эры в городах Западного Крыма, постепенно видоизменяясь. Это письмо было затем заимствовано славянами. Решив, что ключ к загадочным надписям найден, Н. Константинов тут же пытается «прочесть» знаки на так называемых древностях русов VI–VII века нашей эры) и княжеские знаки Киевской Руси. Он объявляет расшифрованными более пятисот имен, слов и названий, хотя самой «расшифровки» не приводит.

Как монограммы из греческих букв причерноморские знаки пробует читать ученый из ФРГ Г. Румбах. Например, знак боспорского царя Тиберия Евпатора он «расшифровывает» как греческое слово «солнце». Были и другие попытки «читать» эти знаки с помощью букв известных письменностей.

Столь противоречивые точки зрения на происхождение и значение знаков Северного Причерноморья побудили и меня еще в начале 50-х годов заняться их изучением. Откуда, как и когда появились они на широких степных просторах?..

Начались длительные поиски. Прежде всего необходимо было самым тщательным образом изучить все памятники с причерноморскими знаками, разбросанные по разным отечественным и зарубежным музеям, надписи на скалах, в пещерах. Ведь публикация неверно срисованных, искаженных знаков нередко приводила к ложным толкованиям и заключениям ученых. Для этого пришлось с величайшей точностью переносить эти знаки на миллиметровку. Чтобы отделить случайные сколы и царапины от насечек, нанесенных рукой древнего человека, применялись оптические приборы, во много раз увеличивающие изображение, особые методы фотосъемок, освещение изображений под различными углами. Помогала и химия. С помощью специальных растворителей сняли многовековые налеты, и перед нашими глазами появились новые, до сей поры неизвестные ученым целые «надписи».

Наконец были составлены таблицы, сводящие воедино все причерноморские знаки. Теперь вместо ранее известных 240 знаков в научный оборот вводилось около тысячи. В своей основной массе они оказались чисто сарматскими. Этот вывод подкреплялся и тем обстоятельством, что самые древние знаки были начертаны именно на сарматских памятниках. Однако часть «степных иероглифов» — сложные знаки Боспора Киммерийского, хотя и несколько напоминала сарматские, принадлежала не этим племенам, а Боспорскому царству. Эти знаки, встречались на изделиях только боспорского производства.

Теперь предстояло окончательно решить вопрос о происхождении, графической эволюции и значении причерноморских знаков. Поиски привели к неожиданному выводу: появлением своим знаки обязаны тотемическим представлениям древних о животных как прародителях человека.

Но каким образом схематические, геометризованные формы сарматских знаков возникли из реалистических изображений животных? В механизме этого превращения помогла разобраться своеобразная «билингва» — этнографическая параллель с племенами, и ныне сохранившими родовой строй.

Для примера возьмем обских угров. Угр П. Кукин принадлежал к роду «филин» — и знак рода, естественно, изображал его тотем — филина. Поскольку род П. Кукина когда-то уже отделился от своей основной ветви, его, родовым знаком стало изображение части птицы — ее лапы . Когда же из рода выделился сам П. Кукин с семьей, он, из-за сиротства считавшийся сыном всего рода, унаследовал по традиции знак всего рода — ту же лапу филина . Младший брат П. Кукина для отличия прибавил к своему знаку отросток вверху . У сына П. Кукина отросток появляется на средней линии внутри знака . В другой линии Кукиных одна из боковых черточек вообще исчезает. И хотя эта ветвь ещё сознает свою принадлежность к роду «филина», однако новый знак благодаря своему большему сходству со стрелой, нежели с лапой птицы, получает название «стрела» .