Дороги на Ларедо

Пи Ай скрывался в каньоне, когда послышался топот приближающихся лошадей. Нервы его были напряжены. Если это пастухи, которые убили Теда Планкерта, то он может стать их легкой добычей. Рана в бедре вызывала сильную боль и не давала пошевелиться. Загнать его в угол не составит труда. Он взвел курки дробовика, достал пистолет и положил рядом винтовку. Правда, лошади еще далеко и, возможно, пройдут стороной. Но ему надо быть готовым к худшему. Знаменитый Ботинок обещал сообщить Лорене о его местонахождении, но старик мог и не сдержать своего слова.

Обратив в бегство Джо, Пи Ай испытал радостный подъем. У него появились неплохие шансы дожить до встречи с женой и детьми. Но проходили ночи и такие же нескончаемые дни, и его уверенность стала медленно убывать. Он едва двигался и потерял много крови. Перевязать раны было нечем и идти навстречу Лорене не было никакой возможности. Оставалось только ждать и надеяться. И пока тянулось томительное ожидание, силы его слабели, а вместе с ними уходила и надежда. Он старался держать себя в руках — ведь он жив и заставил бежать молодого бандита, — но, несмотря ни на что, его осаждали страхи. Наверное, все дело в том, что, оставив дом и присоединившись к капитану, он допустил слишком серьезную ошибку, чтобы ее можно было исправить. Он бросил семью, и наказанием за это может стать его горькая одинокая кончина. Ему, возможно, придется; умереть, так и не поговорив с ними. Если бы его чувства могли обратиться в слова и долететь до жены и детей, они бы узнали, как он жалеет, что оставил их. Тогда смерть не была бы такой страшной.

Достав из-за пазухи голоску конского мяса, Пи Ай принялся жевать. Несколько раз после того, как ушел Знаменитый Ботинок, надежда начинала покидать его, но каждый раз он собирал волю в кулак и гнал от себя отчаяние. Он не должен сдаваться. Лорена рассчитывает на его выдержку. Сухую конину трудно было проглотить, но он должен поддерживать силы на случай еще одного боя.

Пи Ай отложил полоску мяса, чтобы еще ниже сползти по стене каньона. Бедро болело так, что пошевелиться было страшно. Кони приближались. Он слышал только двух. Их медленная поступь заставляла думать, что за ним охотятся. Дробовик был наготове. Когда он попытался сесть прямо, в бедре резануло так сильно, что он на несколько секунд лишился чувств. Такое с ним уже случалось однажды, во время того долгого перехода в Монтане, когда от голода и усталости он терял сознание прямо на ходу. Он шел, и ему казалось, что Дитц, чернокожий ковбой, вернулся из небытия и ведет его. Однако на этот раз он не шел, а лишь пытался сесть попрямее, чтобы удобнее стрелять в того, кто появится, если, конечно, это будет враг. Он отвел руку от ружья, чтобы поднять полоску мяса и убрать ее назад за пазуху. Жевать некогда, но и бросать мясо тоже не хотелось.

Прислушавшись, Пи Ай определил, что лошадей четыре, а не две, как показалось ему вначале. Это напугало его. Появилось четкое ощущение того, что наездники искали именно его.

И тогда, еще не успев сунуть мясо за пазуху, он увидел Лорену, свою жену, стоявшую не далее, чем в десяти шагах от него. Это было чудо. Она словно сошла с небес. Нет, она не привиделась ему. Это была Лорена.

— Неужели, милая, ты нашла меня? — Он редко обращался к ней со столь ласковыми словами. Такое случалось лишь когда у нее был день рождения, или, может быть, на Рождество.

Лорена подошла и взяла из его рук дробовик.

— Возьмите это, — сказала она, передавая ружье Билли Уильямсу, стоявшему всего в шаге от нее.

— Ты столько ехала и нашла меня… и все это посреди зимы, — проговорил Пи Ай, как всегда пораженный заботой о себе со стороны Лорены.

Прежде, чем он увидел ее, Лорена стояла и разглядывала его. Огромный дробовик был взведен, и она боялась, что Пи Ай может случайно от неожиданности выстрелить. Вид у него был неважный. С одной стороны на лице у него запеклась кровь, хотя, скорее всего, она появилась просто оттого, что он тер щеку окровавленной рукой. Пи Ай сильно похудел и кривился от боли. Раненое бедро, очевидно, причиняло ему страдания при малейшем движении.

Но это был ее муж, и он был жив.

— Разве я могла иначе — ведь я твоя жена! — ответила Лорена. Затем она взяла из его руки ужасный кусок мяса, опустилась рядом на колени, стараясь не задеть больное бедро, и обняла его. Это ее счастье, что она нашла его вовремя. Теперь она вернет его детям и себе тоже.

— Мы отвезем тебя домой, Пи, — сказала Лорена. — Больше не будет этой кровавой работы. Для тебя, во всяком случае.

— Все, я покончил с ней. Этим придется заниматься кому-то другому, — согласился Пи Ай.

12