Дорогой бессмертия

Вблизи села Ядзя предложила сделать короткий привал. Жара донимала всех, особенно не окрепшего после болезни Володю Ступина.

— Хорошо бы попить.

— Можно и попить, только придется зайти на хутор.

На пригорке стояло несколько хат. Зашли в крайний двор все вместе. Нас встретила пожилая крестьянка.

— Можно попить водички? — спросили у нее.

— Конечно, прошу! — женщина подала ведро. Мы с наслаждением поочередно утоляли жажду. Ядзя и я были вооружены пистолетами, а Володя Ступин — автоматом.

Возле сарая сидел пожилой мужчина. Увидев автомат, он со всех ног пустился в село — донести о появившихся «подозрительных».

— Окаянный! — возмутилась крестьянка. — В селе много полицейских и немцев. Уходите по добру, пока те не нагрянули.

Каждая минута решала нашу судьбу.

— Вперед, быстрее! — скомандовал Ступин.

Направились к лесу. Впереди бежала Ядзя. Ступин прикрывал отход. Проскочив небольшой перелесок на юго-восток от села, мы очутились возле болота. Что делать? Мешкать было нельзя, фашисты начали погоню, сзади раздались выстрелы. Пули цеплялись за осоку и лозу, со свистом проносились над головами. На пути — торфяные канавы. Первой прыгнула Ядзя. С канавы выбралась без сапог, они застряли в грязи. Даже в такие трагические минуты происшествие с Ядзей рассмешило нас. Вслед за девушкой в канаве очутился я, вытащил потерянные сапоги и на бегу передал их Ядзе. Она с отчаянием призналась:

— Нет больше сил моих…

Густой лес укрыл нас от преследователей. В сумерках мы вышли к селу Рафаловка. Здесь переночевали, а с рассветом снова двинулись в путь.

На вторые сутки подошли к расположению отряда. Однако нигде вокруг не видно было признаков жизни. Как выяснилось потом, отряд накануне перебазировался на новое место.

— Веселая штука, — загрустил предельно уставший Володя Ступин, еще не окрепший после болезни. — По-видимому, немцы засекли отряд, и мы легко можем попасть в их лапы.

На всякий случай решили в условленном месте оставить записку. Ее поместили в разрезе срубленной молодой березы. В записке говорилось: «Находимся у родственников Куряты». Без всякой причины Ступин выстрелил из автомата, хотя знал, что этого делать не следовало. Этим можно было навлечь на себя преследователей. Мы отошли в сторону на пару километров от стоянки и расположились на отдых. После дождя ночь выдалась прохладной, пронизывала лесная сырость. Спали неспокойно, часто подымались, дабы разогреться. Ночь оказалась долгой, еле дождались рассвета. Напрягли слух — шорох…

— Кто-то идет, — шепнула Ядзя. Все взялись за оружие, залегли. Шорох нарастал, и показался… дикий кабан. Друзья громко расхохотались. Смех испугал кабана, он бросился наутек.

— Этот гость не случайный, — делал вывод Ступин. — Обычно после того как уйдет отряд, к месту его прежней стоянки спешат дикие свиньи, волки, лисицы, слетаются вороны. Вот и сейчас забрел кабан…

— Почему же на рассвете, а не ночью? — допытывалась Ядзя.

— Да потому, что ночью мы его напугали автоматной очередью.

Как было условлено, мы направились к родственникам Куряты в Дерманку. Тут в надежном месте решили переждать несколько дней. Но к исходу второго дня сюда явились разведчики из отряда Медведева. Оказывается, в ту ночь автоматную очередь Ступина слышали в отряде. Он был совсем близко. Для выяснения обстоятельств утром отправили разведку, которая и обнаружила записку, оставленную нами в срубленной березе.

— Позовите Куряту! — приказал дежурному заместитель командира отряда подполковник Лукин.

Когда Курята явился, Лукин спросил:

— Какие у вас есть родственники и где они проживают?

— Кроме как в Рудне-Бобровской, родственников больше нет.

— А поближе, припомните, может, еще где-нибудь есть? Вот, почитайте. — Лукин передал записку, обнаруженную разведчиками.

Записка сразу устранила недоумение Куряты, он громко воскликнул:

— Володька, жив! Да это же он дает знать о себе!

— Какой Володька?

— Ступин!

— Где он находится?

— В Дерманке! Там у меня есть друзья.

Командование отряда выслало в село группу разведчиков. С ними мы благополучно возвратились в отряд.

…Секретный агент украинской полиции Малаховский не предполагал, что взятые им «на крючок» Ядзя Урбанович и я неожиданно исчезнем. Он не спешил нас арестовывать, хотел проследить, с кем мы связаны. У него не оставалось сомнений в том, что мы состоим в связи с подозрительными для власти людьми. Малаховский выяснил и небезынтересную для его карьеры деталь о наших отношениях с полицейским Григорием Обновленным. Агент стал яснее понимать, почему именно у него нашла приют женщина, как было впоследствии установлено полицией, — посыльная партизанского отряда. Малаховский сделал вывод: Обновленные — соучастники партизан, и с этой новостью поспешил на доклад к шефу. Но тот встретил его весьма неприветливо.

— Вы мальчишка, Малаховский! — крикнул на него Вознюк. — Столько времени тянете нитку с клубочка, а распутать его не можете. Из-под вашего носа ушли большевистские агенты, а вы шатаетесь по улицам без толку.

— Разрешите? — трепетно залепетал Малаховский.