Дорогой бессмертия

– Тут организуем свою почту «маяк»,- распорядился Ступин. – Все сведения из Луцка адресуйте сюда доверенными людьми. Отсюда их доставят в штаб отряда связ-ные. Записки для вас будем тоже здесь оставлять. Выясним сейчас точно, где именно.

Ступин обратился к Куряте.

– Это разузнаешь ты, Юзик.

– Добро, я мигом.

Через час Курята привел партизан к дому вблизи леса. Он обратился к рослому парню с буйной прической и чуть вздернутым носом, сыну хозяина – Станиславу:

– Позаботься, пожалуйста, они устали.

Хутор Бодзячив лежал в пяти километрах от районного центра и железнодорожного узла Киверцы и в семнадцати километрах от Луцка. Такое географическое положение делало его очень удобным для связи. Это важное обстоятельство как нельзя лучше дополняла сложившаяся атмосфера доверия между партизанами и молодым крестьянином.

Всех прибывших не удалось разместить в доме, часть из них Станислав определил к отцу.

– Не серчай, батько, надо людей пристроить, – коротко сказал он недовольному старику.

Как только солнечные лучи скользнули по кронам высоких тополей, Станислав, как условились, запряг гнедого жеребца в повозку.

– Можем ехать.

– Сейчас, только кликну попутчицу.

– Опоздал, – улыбнулась Ядзя. – Разве такое утро проспишь!

Ядзя и я уселись в повозку, устланную соломой.

– Но, рыжий, но!.. – потянул вожжи Станислав. Путь проходил через Киверцы. Щедрое солнце залило луга и дорогу. То тут, то там встречались белые домики под стрехой в утопающих в зелени селах. Чудесный край!.. В эту пору он буйно цвел, покрывался яркими цветами, нарядным убором оживших садов. Волынь!..

Мы любовались родными местами и не сразу заметили показавшийся на горизонте Луцк. Город, почти с девятисотлетней историей, разрезала извилистая река Стырь. Над ним поднимались позолоченные купола церквей и остроконечные шпили костела. А вдали, в голубой дымке, виднелся древний замок Любарта со своими суровыми квадратными башнями по краям. Бросились в глаза выкрашенные в ярко-красный цвет длинные двухэтажные здания. Это были казармы. По городской окраине пробе-гала параллельно шоссейной железная дорога.

Луцк! К нему сбегаются дороги Волыни, по обе стороны которых раскинулись живописные села Жобка, Сапогово, Небожка, Гуща, Вышков, хутора с белыми мазанка-ми, окутанные фруктовыми садами. Каков он сейчас? Как встретит нас?

Мы подъехали к железнодорожной станции. У привокзальной площади нужно было повернуть вправо, но все трое увидели немецкого офицера, делавшего рукой знак остановиться. Нас встревожила такая неожиданность. Моя рука машинально потянулась к пистолету. В этот момент раздался спокойный голос Станислава:

– Еще один пассажир, подвезем!

Остановив лошадь, Станислав соскочил и на ломаном немецком языке пригласил офицера: битте шейн! Прошу вас!

Немец пристально посмотрел на белокурого парня, затем перевел взгляд на седоков и, видимо, сделав вывод, что ничто ему не угрожает, показал рукой на покосившийся забор.

– Там цвай копер, чамайдайн.

Зная повадки фашистов, Станислав, не мешкая, подбежал к забору, взял чемоданы и аккуратно уложил их на подводу.

– Зицен зи зих! Садитесь! Прошу! – еще раз жестом пригласил он немца.

– Их зитцен с медхен, – повелительно распорядился офицер. (* Я сяду с девушкой) Я занял место рядом со Станиславом, а немец – с Ядзей.

– Базар? К мама? – любопытствовал офицер, в упор рассматривая лицо девушки.

Ядзя выдержала его наглый взгляд.

– И на базар, и к маме, да еще дела другие есть.

– А, тела! – безразличным тоном протяжно повторил офицер.

В этот момент по лицу Ядзи пробежал испуг. Из-под моей суконной коричневой куртки выглянули две кобуры. Влипли» – решила Ядзя. Я интуитивно почувствовал её волнение Офицер тоже посмотрел на кобуры и, видимо, принимал решение, как ему поступить. Секунды решали нашу судьбу. Необходимо действовать. И смело, немедленно нужно рассеять подозрения офицера. Я приподнял полу куртки, подтянул свисавшие кобуры. Насторожившийся немец успокоился, наверное предположив, что перед ним украинский полицейский.

– Помогайт Германия? Карател? – игриво подмигнул он мне. – Карашо, нада помогайт!

В центре города на углу улицы Богдана Хмельницкого, около сквера, офицер предложил остановиться. Взял чемоданы, дважды сказал «данке» и, как бы мимоходом, обратился к Ядзе:

– Медхен приглашайт офицер? – Но, не дождавшись ответа, весело насвистывая, удалился.

Первое испытание миновало. По-дружески попрощавшись со Станиславом, Ядзя и я направились в другую часть города. По дороге договорились – Ядзя пойдет в разведку к Баранчукам, проживавшим по улице Монополевой, № 18. Варфоломей Иванович Баранчук заведывал ветеринарным пунктом в пригороде Луцка. У него было двое детей – десятилетний сын Володя и восьмилетняя дочь Людмила. Он не терпел украинских националистов, смертельно ненавидел фашистов. Мы были уверены в сочувствии и поддержке Баранчука.