Дорогой длинною

Мысли поскакали в разные стороны, как перепуганные лошади. Что делать теперь, господи? Отпираться? Клясться всеми святыми, что чёртовы бабы врут, валить всё на девчонку? Тьфу, позор какой!.. Да ещё перед кем - перед Настькой, которая его как облупленного знает, которой он и врать-то не мог никогда…

– Что - Маргитка? - нашёл в себе силы спросить Илья, но сам не узнал своего голоса.

– Гришка просил меня… Он хочет Маргитку за себя взять, просил, чтоб я с тобой поговорила. Да что с тобой?

– Ничего, - едва сумел выговорить он. Так вот что… Гришка… Вот поганец!

– Что с тобой, Илья? - уже чуть испуганно переспросила Настя, глядя в изменившееся лицо мужа.

Чувствуя, как понемногу отпускает сжавшая горло судорога, Илья подумал: слава богу, что от свечи света почти нету, а то руки дрожат, как будто кур воровал. Испуг прошёл, и вместо него накатила беспричинная душная злость - на себя, на Настю, на этого сопляка Гришку, на вертихвостку Маргитку, которая уже успела и парню голову задурить между делом. Дэвла, поубивать бы их всех и… и уехать в табор! К своим! К Варьке! Надоело всё к чертям!

– Сватать, значит, хочет? Ну, так вот что я тебе скажу. В своей семье пока я хозяин! Насчёт Дашки с Яшкой - поглядим, ещё неизвестно, захочет Митро слепую невестку или нет. А Маргитку я в дом не возьму, хоть сдохните! Не возьму, и всё!

– Почему? - шёпотом спросила Настя. Илья видел, что она и в самом деле сильно удивлена, но это лишь подхлестнуло его.

– Почему?! А тебе тут про неё ничего не рассказывали? Девке семнадцать всего, а она целыми днями одна по Москве хвост задравши бегает! Ни отец, ни мать ничего поделать с ней не могут! И не ты ли мне рассказывала, что она Митро в грош не ставит? Отца не слушает, так неужели мужа будет?

И ты подумай немного головой своей бабьей. Совсем рехнулась - за сына потаскуху сватать? Послушай, что про неё говорят! Погляди на неё! Хочешь, чтобы Гришка через неделю и свою жизнь, и нас с тобой проклял?

– Но ведь Гришка… - начала было Настя. Но Илья перебил её:

– И не смей со мной больше об этом! Всё! Хватит!

Настя что-то ещё сказала, но Илья, не слушая её, вышел за дверь, хлопнув ею так, что звон пошёл по всему дому, сбежал вниз по лестнице и вылетел из тёмных сеней на улицу. Ночная Живодёрка была пуста, ветер шелестел мокрыми листьями, дождь тут же намочил рубаху, и стало холодно. Илья передёрнул плечами. Зная, что Настя сейчас стоит у окна и смотрит на него, торопливо пересёк тёмный двор, вышел за калитку и пошёл прочь - сам не зная куда.

Глава 10

Стук в дверь раздался во втором часу ночи.

– Эй, сестрица… Илюха… Вставайте!

– Что такое, бог ты мой… - простонал Илья, отрывая голову от подушки. – Кузьма, сдурел ты, что ли? Только-только легли…

– Вставайте, рая приехали!

– Тьфу, хол-лера… Настька, слышишь? Поднимайся!

Жена уже и без этого встала с постели. Илья с некоторой завистью наблюдал за тем, как она ловко и быстро, словно её и не разбудили среди ночи, приводит в порядок волосы, натягивает платье, плещет в лицо из ковша в углу.

Не цыганка, а солдат. По боевой трубе раз-два - и готова.

– Илья, что же ты? - спросила она через плечо, надевая перед зеркалом серьги. - Идёшь?

Илья сел на постели, почесался, с тоской думая о том, что после проведённого в ресторане вечера не проспал и часа. Настя, уже готовая, стояла у двери и прислушивалась к шуму снаружи.

– Кого же это принесло?

– Твоего Толчанинова небось… Или Майданова. - Илья зевнул. - И что тебе в этом за радость, не пойму.

Настя молча улыбнулась. Взглянув на мужа, взяла гребёнку, несколько раз провела по его всклокоченным волосам.

– Чисто леший, право слово. Идём, Илья. Наши уже внизу все.

Настя была права: нижняя зала была полна цыганами. Гитаристы настраивали инструменты, Митро, дающий "главную ноту" остальным, помахал спускающемуся с лестницы Илье рукой, показал на диван. Там в окружении молодых цыганок сидели гости. Оглядев смеющихся, ещё заспанных девчонок, Илья убедился, что Маргитки среди них нет.

– Кто приехал? - спросил он у Кузьмы.

– Это к Маргитке. И где там она, козявка? Первая ведь услышала, что подъезжают, весь дом всполошила… Причёску, что ли, наворачивает?

К Маргитке? В сердце тут же царапнулось что-то нехорошее. Илья внимательнее взглянул на диван и с досадой убедился, что одним из гостей был собственной персоной Сенька Паровоз. Сейчас он уже не выглядел приказчиком из сухаревской лавки. Первый вор Москвы сидел в вальяжной позе, закинув ногу на ногу, мягкая шляпа лежала рядом с ним на столе, из-под расстёгнутого пиджака был виден атласный жилет с золотой цепочкой от часов.

Стоящая рядом Иринка что-то весело спрашивала у него, Сенька отвечал, показывая в улыбке крупные белые зубы. Двое других гостей явно были "из чистых": приличные чесучовые костюмы, пенсне, аккуратно подстриженные усы, а у одного из них Илья даже с изумлением заметил в нагрудном кармане записную книжку с вложенным в неё карандашом. Господи всемилостивый…

как это Сеньку в такую компанию занесло?