Дорогой друг Декстер

Он походил на учителя начальной школы, объясняющего шутку любимому ученику, который мог оказаться слишком тупым, чтобы понять смысл самостоятельно. И я чувствовал себя достаточно тупым, чтобы это имело смысл, потому что я шел прямо в ловушку без единой мысли кроме: Ну и дела, как интересно. Мое собственное подогретое луной нетерпение и любопытство сделали меня небрежным, и он увидел, как я заглядываю внутрь. Однако, он злорадствовал, и это раздражало, так что я ощутил желание уколоть его ответной шпилькой.

“Почему нет, я знал это,” сказал я. “А вы знаете, что у этого дома есть еще и передняя дверь? И на сей раз никаких бдительных павлинов.”

Он мигнул. “Я должен быть встревожен?”

“Ну, никогда не знаешь, кто может приехать без приглашения.”

Доктор Данко приподнял левый уголок рта примерно на четверть дюйма. «Ну», сказал он, “если ваш друг на операционном столе типичный пример, то мне не о чем волноваться, не правда ли?” И я должен был признать, что у него был повод. Игроки первой лиги не впечатляли; чего он должен был бояться скамьи запасных? Если бы я не был все еще одурманен наркотиками, я наверняка смог бы придумать что-нибудь поумнее, но по правде говоря я все еще пребывал в химическом тумане.

“Надеюсь, я не должен предполагать, что помощь в пути?” спросил он.

Я задавался тем же вопросом, но заявить об этом не казалось умной мыслью. “Верьте во что хотите,” ответил я вместо этого, надеясь, что это прозвучит достаточно неоднозначно, чтобы притормозить его, и проклиная медлительность своих обычно быстрых мыслительных процессов.

“Ну хорошо,” сказал он. “Я полагаю, что вы приехали сюда один. Хотя мне любопытно почему.”

“Я хотел изучить вашу технику,” сказал я.

“О, хорошо,” сказал он. “Я буду счастлив показать вам – из первых рук.” На его лице мелькнула крошечная улыбка и он добавил, “А потом ног.” Он подождал мгновение, вероятно чтобы посмотреть, буду ли я смеяться над забавной игрой слов. Я чувствовал себя очень виноватым, что разочаровал его, но возможно если я выберусь из этого живым, позже это покажется более смешным.

Данко погладил мою руку и еще немного наклонился. “Я должен знать ваше имя, знаете ли. Без этого никакого веселья.”

Я вообразил его говорящим со мной по имени, пока я лежу привязанный к столу, и не обрадовался картинке.

“Вы скажете мне свое имя?” спросил он.

“Румпельштильцкин,” ответил я.

Он уставился на меня огромными глазами из-за толстых линз. Потом он полез в мой задний карман и достал бумажник. Он открыл его и вытащил водительские права. “О. Итак, вы Декстер. Поздравляю с помолвкой.” Он положил мой бумажник около меня и погладил меня по щеке. “Наблюдайте и учитесь, потому что скоро я буду делать те же самые вещи с вами.”

“Как замечательно для вас,” сказал я.

Данко нахмурился. “Вы действительно должны быть более напуганы,” сказал он. “Почему вы не..?” Он сморщил губы. “Интересно. В следующий раз я увеличу дозу.” Он встал и отошел.

Я лежал в темном углу рядом с ведром и шваброй и наблюдал, что он суетится на кухне. Он сделал себе чашку растворимого кубинского кофе с огромным количеством сахара. Затем он вернулся к центру комнаты и уселся за столом, глубокомысленно его потягивая.

“Нахма,” умоляла вещь на столе, бывшая когда-то сержантом Доаксом. “ Нахана. Нахма.” Разумеется, его язык был удален – весьма символично для человека, который, как верил Данко, подставил его.

“Да, я знаю,” сказал доктор Данко. “Но вы пока еще ни разу не угадали.” Он почти улыбался, когда говорил, хотя его лицо казалось непригодным для любого выражения кроме вдумчивого интереса. Но этого оказалось достаточно, чтобы побудить Доакса на приступ воплей и попытку вырваться из пут. Это не очень получилось, и, казалось, совершенно не беспокоило доктора Данко, который отодвинул потягиваемый кофе и выключил Тито Пуэнте. Пока Доакс барахтался, я смог рассмотреть, что его правая нога отсутствует, так же как его руки и язык. Чацкий сказал, что низ его ноги была удалена сразу. Сейчас, видимо Доктор решил растянуть процесс. И когда наступит моя очередь – как он решит, что удалить и когда?

Часть маленькой тусклой области моего мозг очистилась от тумана. Я гадал, как долго я пробыл без сознания. Не тот вопрос, что я мог обсудить с Доктором.

Доза, сказал он. Он держал шприц, когда я проснулся, удивился, что я не был более напуган … Конечно. Какая замечательная идея: вводить пациентам некий психотропный препарат, чтобы усилить ощущение бессильного ужаса. Жаль, что я не знал, как такое сделать. Почему я не учился на медицинском? Но, конечно, волноваться об этом было слегка поздновато. И в любом случае, кажется, дозировка была подобрана непосредственно для Доакса.

“Хорошо, Альберт,” сказал Доктор сержанту, очень приятным располагающим голосом, отхлебывая кофе, “Что вы предлагаете?”

“Нахана! Нах!”