Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций

В последней декаде декабря 1917 года на территории Кубанского войска находились уже весьма значительные воинские части, вернувшиеся с фронта. Они насчитывали три казачьи дивизии (1-ю Кубанскую, 2-ю и 4-ю Кавказские), пластунский корпус в составе двух бригад, некоторые отдельные полки других дивизий и ряд особых сотен [54]. (Прибывшая первой на Кубань 5-я Кавказская дивизия ввиду того, что ее начальник генерал Черный не ручался за благонадежность казаков, была распущена краевым правительством [55]). Кроме них в области располагался и Черкесский конный полк Туземной (дикой) дивизии [56]. Но казаки-фронтовики практически всех этих частей отказывались исполнять приказы войскового атамана и краевого правительства. Атаман А.П. Филимонов впоследствии отмечал, что «командиры прибывающих полков из Закавказья (т.е. с Кавказского фронта. – В. Т.

) один за другим сконфуженно и грустно докладывали, что люди выходят из повиновения, открыто заявляют, что драться с братьями-солдатами не будут, и требовали роспуска по домам [57]. По его словам, верным правительству остался только один 1-й Черноморский казачий полк под командованием генерала Бабиева [58]. По свидетельству тогдашнего председателя краевого правительства Л.Л. Быча, правительство уже в конце декабря «с полной ясностью установило, что надеяться на регулярные (казачьи. – В. Т.

) войска нельзя, а потому приступило к формированию Добровольческой Кубанской армии» [59]. Основные надежные силы правительства были сосредоточены в г. Екатеринодаре [60]. Здесь находились гвардейский казачий дивизион, запасной пластунский батальон, караульная команда, пехотная дружина и находившееся в стадии формирования юнкерское казачье училище [61]. Общая численность находившихся здесь верных правительству частей составляла примерно 1,5 тыс. чел. [62]. Но если этих сил вполне хватало для контроля над положением в кубанской столице, то их было явно недостаточно для противодействия возможному наступлению на область советских отрядов. Поэтому краевое правительство начало формирование добровольческих отрядов. Помимо отряда войскового старшины Галаева, насчитывавшего около 300 человек, в основном офицеров, и офицерского отряда капитана Покровского (первоначально до 20 чел.), полковником Лисевским формируется партизанский отряд из юнкеров и молодых казаков [63]. Краевая рада поручила полковнику С.Г. Улагаю начать создание новых добровольческих подразделений из казаков. Но Улагай уже в самом скором времени открыто заявил о своем неверии в успех данного предприятия, поскольку в добровольцы записывались одни офицеры, а рядовые казаки служить не хотели. По его мнению, чисто офицерские организации «...не будут встречать сочувствия у населения, и поэтому все дело обречено на гибель» [64]. К данному мнению присоединились первый командующий Кубанской армии генерал Черный и генерал Букретов [65]. Тем не менее Улагай приступил к формированию «1-го Кубанского казачьего отряда защиты казачества» [66].

Бывший комиссар Временного правительства К.Л. Бардиж начал бурную деятельность по организации из жителей Черноморья добровольческих отрядов так называемых вольных казаков [67]. (В обиходе их называли гайдамаками.) Первоначально они насчитывали до 3 тыс. чел. и несли службу по охране Черноморско-Кубанской железной дороги. Но эти формирования являлись практически небоеспособными. (Позже все они буквально разбежались при первом же столкновении с советскими отрядами [68].)

В горных районах формировались черкесские отряды полковника (позже – генерала) Султан-Келеч-Гирея и есаула Щербины [69]. Кроме этого, краевое правительство рассчитывало найти опору и в лице дислоцировавшегося в пределах области Черкесского конного полка Туземной дивизии.

Здесь, так же как и в других войсках, отмечалось весьма ограниченное число добровольцев, причем не только рядовых, но и офицеров. 3 января 1918 года на заседании краевого правительства специально рассматривался вопрос «о небольшом числе офицеров, записывающихся в организации для защиты края» [70]. Стремясь найти какой-нибудь выход из сложившейся ситуации, атаман и правительство уже на следующий день утвердили «Положение о формировании кубанских пеших батальонов». Целью этих добровольческих частей объявлялось создание надежных кадров армии для защиты интересов Кубанского края, поддержания общественного порядка и безопасности, а также недопущение «проникновения анархии» [71]. Эти батальоны могли быть использованы не только на территории области, но и в пределах всего Юго-Восточного союза [72]. Вначале предполагалось сформировать четыре таких батальона, через некоторое время еще столько же [73]. Однако уже вскоре правительство столкнулось с острой проблемой «незаполнения штатов добровольцев рядового состава» [74]. В результате от их формирования пришлось отказаться, а записавшихся добровольцев перевели в уже существовавшие партизанские отряды.