Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций

Демобилизация казаков и отправка казачьих частей в свои области осуществлялась командованием в последнюю очередь. В условиях прогрессирующего развала армии, массового дезертирства солдат, приобретавшего всеобщий характер и охватившего целые части и даже соединения, командование возлагало на казачьи части обязанности прикрывать постоянно оголяющиеся многокилометровые участки фронта. Но после официального заключения советским правительством перемирия с противником 2 декабря 1917 года и начала мирных переговоров стала вестись подготовка и отправка в свои области и основной массы казачьих частей. Они в силу существовавшего особого порядка своей организации демобилизовывались, в отличие от других армейских частей, непосредственно на территориях своих войск, где находились специальные пункты их формирования после мобилизации и расформирования при демобилизации. Отправка их в свои области осуществлялась в соответствии с решениями Бюро по демобилизации при Ставке Верховного Главнокомандующего и соответствующими приказами командования. Казачьи полки и отдельные сотни двигались домой организованно, во главе с офицерами, со всем вооружением и военным имуществом. Правда, по пути следования некоторые из них соглашались с требованиями местных Советов и ревкомов о сдаче огнестрельного оружия, а в ряде исключительных случаев даже и о выдаче своих офицеров.

К середине декабря практически закончилось сосредоточение советских войск против Дона и Оренбуржья. По данным генерала С.Г. Денисова, в то время четыре пятых всех наличных вооруженных сил Совнарком направил против Дона, а одну пятую – против Оренбурга [117].

К началу 20-х чисел советские отряды вплотную подошли к границам Донской области со стороны Донбасса. Колонна Г.В. Саблина двигалась от Луганска—Родаково—Дебальцево по направлению к станции Лихая. В задачу группы Р.Ф. Сиверса входило обеспечение колонны Саблина с юга, для чего она наступала со стороны Горловки—Никитовки на станцию Зверево, а в дальнейшем должна была повернуть на Миллерово. С севера, из района Чертково, непосредственно на Миллерово продолжали движение отряды Г.К. Петрова. Общее руководство наступающими колоннами осуществлял В.А. Антонов-Овсеенко. Одновременно с южного направления, из района станций Тихорецкая и Торговая, намечалось продвижение эшелонов солдат некоторых частей 39-й пехотной дивизии. Большевики убедили солдат воздержаться от демобилизации и «сходить в поход на помощь рабочим Дона». Четыре эшелона солдат под командованием Сохацкого и Анисимова двинулись к Ростову [118]. Этот отряд возглавлял кубанский казачий офицер хорунжий А.И. Автомонов. Однако сразу продвинуться в глубь области советские отряды не смогли. На их пути встали казачьи полки. Несмотря на то что основная масса казаков-фронтовиков явно не стремилась к обострению ситуации и активному вооруженному противоборству, пропускать советские части на свою территорию они не хотели.

Советское наступление, не успев развернуться в необходимом масштабе, забуксовало. На таком ходе событий сказывались и обстоятельства сугубо практического плана, непосредственно связанные с состоянием советских войск. Во-первых, очень значительная часть их рядовых бойцов, так же как и казаков, была настроена явно не воинственно. В докладе Антонова-Овсеенко в СНК в 20-х числах декабря прямо отмечалось «примиренческое настроение» и советских, и казачьих войск [119]. По этой причине продвижение колонны Петрова в сторону Миллерова осуществлялось «с большой неохотой» [120]. Вскоре оно вообще остановилось, и немногочисленные казачьи части без особого труда и практически без боя оттеснили их обратно на исходные позиции в район Черткова. Здесь между казаками и красногвардейцами начались стихийные переговоры о прекращении вооруженной борьбы. Аналогичные настроения доминировали и среди красногвардейцев группы Саблина, которая в это время вообще отказалась идти в наступление. Во-вторых, сказывались низкая организация и боеспособность советских войск. Так, начинавшая движение колонна Сиверса, с трудом дойдя до станции Иловайская, остановилась не из-за противодействия потеснившихся казаков, а из-за отказа солдат некоторых бывших пехотных полков выполнять приказы командиров. Их пришлось разоружить и отправить по домам. В своем донесении Антонову-Овсеенко Сиверс прямо заявил о полной небоеспособности частей старой армии и настаивал на их разоружении [121]. Одновременно он указывал и на «ничтожную организацию для ведения полевой войны» красногвардейских формирований [122]. Все это вместе взятое привело к временной приостановке военных действий на всей линии противостояния на границах Донской области.