Таким образом, во всех казачьих войсках страны существовала окончательно оформившаяся и активно функционировавшая властно-управленческая система. При этом, в отличие от общероссийской, она имела ряд специфических особенностей, одновременно вобрав в себя как гражданские, так и военные органы власти и управления. В некоторых войсках, главным образом азиатской части страны, властные структуры очень тесно сочетались и взаимодействовали, можно сказать, накладывались друг на друга, с местными общероссийскими гражданскими (губернскими) и военными (генерал-губернаторскими или военно-окружными) органами власти. Кроме этого, казачья система власти и управления сочетала соответствующие элементы трех уровней единой властно-управленческой вертикали: высшего (войскового), среднего (отдельского или окружного) и нижнего (станичного). Причем если высший уровень формировался и функционировал на основе решений, принимаемых правительственными органами, а средний – непосредственно войсковыми, то нижний – путем реализации волеизъявления казачьего населения на основе существовавшего законодательства. Последний, в лице органов местного казачьего самоуправления (станичного и хуторского), обладал весьма значительными для своего уровня властными полномочиями. Принципы формирования и деятельности местных органов власти отличались демократичностью и открытостью.
Отличительные особенности казачьи органы власти и управления имели также и в плане их внутренней структурной организации (начиная от названий и заканчивая наличием соответствующих структурных подразделений), областей деятельности и форм и методов управления.
Законодательно оформленные права и обязанности казачества, составлявшие единую систему, отражали специфику его своеобразной социально-классовой организации как особого военно-служилого сословия. (Хотя в официальных документах такое определение казачества отсутствовало.) Противоречия, обозначившиеся и с течением времени постоянно усиливавшиеся, свидетельствовали как о растущем несоответствии прав и обязанностей казаков объективным процессам трансформации общего социально-экономического развития страны, так и об углублении и кризисном обострении внутренних противоречий всей системы. Относительная устойчивость системы продолжала сохраняться главным образом за счет влияния политических факторов. Вполне определенную роль играли и соответствующие мировоззренческие установки казачества.
Хотя существовавшая система всей внутренней организации казачества продолжала свое функционирование и внешне выглядела вполне устойчиво, внутри нее происходили противоречивые процессы.
Нарастал внешне скрытый процесс внутреннего социально-экономического кризиса казачьей войсковой и общинной организации. Развивавшиеся капиталистические отношения способствовали более активной социальной дифференциации казачества, которая, в свою очередь, обостряла и осложняла внутриобщинные экономические и социальные противоречия. Причем взаимное влияние и взаимное стимулирование данных тенденций постоянно возрастали.
В социальной структуре казачества всех казачьих войск доминировали середняки, хотя их процентное преобладание в различных войсках было несколько отличным: в казачьих войсках юго-востока европейской части страны несколько большим, чем в войсках ее восточной азиатской части. При этом внутренняя структура середняцких хозяйств в плане их экономической силы имущественного благосостояния не была статичной и монолитной. Она имела свои уровни, которые обладали известной динамикой: верхний тяготел к зажиточно-кулацкой части казачества, нижний, наоборот, к бедняцкой. Значительное преобладание середняков придавало дополнительную устойчивость казачьей социально-экономической организации. Однако данное обстоятельство не могло быть определяющим в процессе ее объективно обусловленного внутреннего развития.
Глава 2
На сопках Маньчжурии