Дорогой сновидений

— Да. Что бы там ни было, он тоже любил Айю и хотел, чтобы она была счастлива… — однако, хотя она и отвечала на все вопросы колдуна, было такое чувство, будто она не совсем с ним откровенна.

— Ему следовало бы подумать о ней, прежде чем идти на смерть.

— Он думал. Обо всем мире. И о ней… Шамаш, ты во многом похож на него. Неужели ты не понимаешь…

— Я понимаю, — колдун скрестил руки перед грустью, опустил голову, глядя себе под ноги. — Поэтому у меня никогда не было семьи.

— Это неправильно.

— Разве? Причинять боль дорогому человеку — это не правильно.

— Ты хочешь сказать, что отказ несет в себе меньшую боль? Или что миг счастья не стоит пусть даже столетий беды? Неужели твое сердце действительно столь холодно? Как кусок льда? Шамаш, так нельзя…

— Я живу для других.

— Отвергая при этом себя?

— Это лучше, чем относиться ко всему этому так.

— Как "так"?

— Ты знаешь.

— Да, я знаю, как это выглядит в первый миг: словно он, уходя, стремился подсунуть вместо себя другого, не особо занимая себя мыслями о чувствах жены или того, кто придет вместо него. Но поверь: с течением времени все обретает иное видение. Он ведь не неволит вас. Будущее будет вашим выбором. И когда это произойдет, ничего иное не будет иметь значения.

— А если этого не произойдет никогда?

— Никогда? Это когда? Что есть вечность? Если в ее конце не будет ничего, ничто не будет иметь значения… Шамаш, давай оставим этот разговор. Должно быть, его время еще не пришло. Пусть все идет своим чередом. Хорошо?

— Своим чередом… — повторил колдун. На его лицо набежала тень, брови сошлись на переносице и между ними пролегла глубокая морщина. Но, что бы там ни было, сначала ему нужно было найти ответ на вопрос, ради которого он пришел сюда, а уже потом думать о том неловком положении, в котором оказался…

— Могу я спросить, зачем ты искал Айю?

— Не ее. Дракона. Просто я думал, что она знает…

— Где он? И ко мне пришел тоже из-за этого?

— Да.

— Ага… А ты сам найти его не можешь? — богиня взглянула на Шамаша с нескрываемым удивлением, когда ей-то казалось, что бог, которому подвластно время, способен на все.

— Нет, — спокойно проговорил колдун, — он скрыт от меня.

— Скрыт? От тебя? Кем? — пораженная, воскликнула повелительница смерти. — Кому под силу подобное, когда ты, как я уже могла убедиться, сильнее нас всех?!

— Скрыта же от меня Айя.

— Это совсем другое дело! Это… Это основа нового мира! Это… Все так, потому что иначе ничего бы не было вовсе! А дракон… Он тут совсем не при чем! Если, конечно, он не с Айей, а он не может быть с Айей, потому что… Потому что она бы сказала мне о драконе, если бы это было так! И…

— Я не знаю, почему не могу найти его, Кигаль. Может быть, дело в самом драконе и таково его желание.

— А если это очередная ловушка Нергала?

— Тем более я должен найти его.

— "Тем более"?!

— Конечно. Если его поймал враг, то дракон нуждается в моей помощи, а, значит, я должен быть с ним рядом.

— Как у тебя все просто: если кому-то нужна помощь, то ты должен помогать!

— Кигаль, я ведь говорю не просто о друге, а о том, кто спас мне жизнь.

— Жизнь тебе спасли свышние, открыв врата в наш мир, — проговорила богиня. Украдкой глянув на собеседника, видя, что произнесенные ею слова не были им не только поняты, но, казалось, даже услышаны, она качнула головой. — Неужели ты так до сих пор и не понял? Они привели тебя сюда потому, что ты — единственный шанс для нашего мира, для всех нас — знающих о своей смертности и верящих в собственное бессмертие? — она нервно дернула головой, взмахнула руками, словно окутывая себя покрывалом, стремясь скрыться под ним от всех бед и забот, которыми, словно летний воздух мошкарой, казался переполнен окружавший ее простор.

— Я не могу иначе, — негромко проговорил он.

— Даже если я права?

— Да. Даже если ты права.

— Права во всем?

— Кигаль, это ничего не изменяет.

— Скажи мне: ты точно так же бросился бы помогать любому другому существу?

— Да.

— Почему же ты не хочешь помочь всем?

— Всех нет. Есть лишь множество одиночек.

— "Помогая одним, ты помогаешь всем, забывая о ком-то, не думаешь ни о ком…" Ты это имел в виду?

— Да.

— Ут говорил так же… А я возражала ему: помогать нужно лишь тем, кто нуждается в помощи, а не всем подряд, лишь потому, что тебе хочется отплатить добром за добро!…А, — она махнула рукой. — Чего я добиваюсь? Что делаю? Что я вообще возомнила о себе? Разве ж я смогу тебя переубедить? Только зря трачу время и силы… Пусть все будет так, как ты хочешь… Я могу что-то сделать для тебя? Хочешь, я попробую помочь тебе найти дракона?

— Да. Спасибо тебе, — колдун не умел и не любил просить о помощи. Но на этот раз был готов переступить через гордость. И поэтому был признателен Эрешкигаль за то, что та, первой протянув руку, избавила его от необходимости делать это.

— Что ж… — она подумала мгновение, а затем повлекла его за собой. — Идем.

— Куда?

— Во дворец Намтара. У него есть зеркало мира, заглянув в которое можно отыскать все, что потерял, и столь большое, как гора, и столь малое, как булавочное ушко.

— Мне приходилось бывать там…