Дорогой сосед (ЛП)

— Он также дал мне этот конверт, но сказал не открывать его до пятого часа.

— Ладно, спасибо, — ответила я, забирая конверт.

Когда четвертый час подошёл к концу, я открыла его. Внутри было простое письмо.

«Уже почти всё. Знаю, ты вымоталась. Поверь, никто не хочет выбраться из этой больницы больше меня. Просто хотел напомнить, что, пусть моим сердцем сейчас и управляют аппараты, бьётся оно всё также ради тебя. Я люблю тебя. Поцелуй от меня маму. НЕ целуй Тайлера. Скоро увидимся».

Шесть часов минуло, но от врачей всё не было вестей. Хоть сюрпризы от Дэмиена и отвлекли нас от переживаний, тревожность начала нарастать с новой силой.

Очень быстро нарастать.

Я уже почти паниковала.

Почему так долго?

Мне отчаянно хотелось его увидеть.

Я повернулась к Тайлеру.

— Как думаешь, всё нормально?

— Я уверен. Врач сказал, что операция может затянуться.

— Хоть бы кто-нибудь вышел и сказал, что всё идёт как надо.

Моника молча взяла меня за руку. С каждой мучительной минутой настроение в комнате портилось. Казалось, что с тех пор, как я дотрагивалась до Дэмиена или слышала его голос, прошла целая вечность.

Наконец, полчаса спустя из операционной вышел доктор Тускано. С каждым его шагом в нашу сторону моё сердце колотилось сильнее. Мы все поднялись.

Опустив маску, врач сказал:

— Операция прошла успешно.

С моей груди словно камень свалился.

— Она оказалась немного сложнее, чем ожидалось, поэтому мы задержались, но всё необходимое было сделано. Сейчас Дэмиен в послеоперационной палате. Я попросил медсестру провести вас к нему по очереди. Он ещё некоторое время побудет там, а затем его переведут в отделение интенсивной терапии.

— Спасибо вам большое, доктор Тускано. За всё.

— Не благодарите. Дэмиен — один из моих любимых пациентов. Я рад, что мы наконец-то это сделали. Уверен, мы ещё часто будем видеться в течение нескольких недель, чтобы контролировать его самочувствие. Мой номер и электронная почта у вас есть, если вдруг будут вопросы.

— Да, спасибо.

Он ушёл, и мы трое с облегчением обнялись. Вскоре подошла медсестра, и Моника с Тайлером позволили мне идти первой.

От вида Дэмиена, спавшего в палате, сердце ёкнуло. Из его груди торчала небольшая трубочка, по которой, казалось, выходила жидкость. Медсестра отслеживала его сердцебиение.

— Он в сознании?

— Он ещё не до конца отошёл от наркоза, но очнулся. Хотя, кажется, снова задремал, — ответила она.

Я терпеливо ждала, пока он откроет глаза. Когда его веки затрепетали, я произнесла:

— Малыш, это я… Челси. Я с тобой. Ты в порядке. Ты справился. Всё позади.

Дэмиен несколько раз моргнул и выглядел растерянным. Было тяжело видеть своего сильного мужчину таким уязвимым.

Я продолжила:

— С возвращением. Теперь всё будет хорошо.

— Челси, — прошептал он.

Слава Богу.

— Да, милый, это я. Твоя мама и Тайлер тоже здесь. Мы так рады, что ты вернулся.

— Челси, — повторил Дэмиен.

— Я здесь. И я тебя люблю.

— Где она?

— Твоя мама? Она в коридоре, скоро сюда зайдёт.

— Нет.

— Что?

— Где… — он замолчал.

— Где кто?

— Где наша дочь?

— Наша дочь?

— Где наша дочь? — повторил он. — Я её видел. Где она?

— Её… её нет. У нас нет ребёнка.

Дэмиен молча смотрел на меня, прежде чем вновь закрыть глаза. Я не знала, как это расценивать и решила, что он просто не до конца отошёл от анестезии.

***

Несколько часов спустя Дэмиена перевели в отделение интенсивной терапии. Он полностью пришёл в себя и больше не упоминал ребёнка. Скорее всего, он даже не помнил об этом. Однако слышать то, как он звал её, дочь, которой не суждено появиться на свет, было очень больно. Тогда я задумалась о том, что, возможно, на подсознательном уровне он хотел ребёнка сильнее, чем показывал.

— Вы получали какие-нибудь посылки, пока меня не было?

— Ещё как. Очень умно.

— Следующие пару месяцев будут отстойными, — простонал он.

— Почему?

— Именно столько нужно для полного восстановления.

— Не волнуйся, я стану твоей личной медсестрой.

— Мам, прикрой уши, — Дэмиен заговорил тише. — Так не пойдёт. Я не смогу смотреть на тебя такую хорошенькую и ухаживающую за мной, зная, что нам три недели нельзя заниматься сексом. Придётся нарушить рекомендации, и, если я умру…

— Это будет целиком моя вина?

— Нет. Я хотел сказать, что это будет того стоить.

— Мы что-нибудь придумаем.

— Я просто хочу вернуться домой.

— Знаю. Мне тоже этого хочется.

***

Дэмиена отпустили через пять дней. Никаких осложнений и неожиданных реакций не было. Мы благодарили Бога за то, что наконец-то сможем медленно, но верно двигаться дальше.

Впервые за несколько месяцев я ощутила, что снова могу спокойно дышать.

Это чувство не продлилось долго.

Прошло всего две недели после возвращения Дэмиена домой, как реализовался один из моих глубочайших страхов.

ГЛАВА 24 Божий замысел