Дорогой сосед (ЛП)

Он с сомнением перевёл взгляд с меня на Джейд и обратно.

— Ну ладно.

***

Позже этим вечером мы с Дэмиеном прогуливались по Сохо, когда он произнёс:

— Я кое-что от тебя скрыл.

— Опять?

— На этот раз это хороший секрет.

— Что?

— Мой друг, с которым я познакомился на форуме для художников, открыл здесь галерею, посвящённую изображениям аэрозольной краской. Поэтому я решил зайти в этот район перед отъездом.

— Как здорово. Мы сейчас туда идём?

— Да, но это ещё не всё. Я дал ему одну из своих картин.

— Она на выставке?

— Ага.

— Что за картина?

— Увидишь.

Галерея была небольшой. Внутри на кирпичных стенах висело несколько больших картин, и тихо играл джаз.

— Попробуй угадать, какая из них моя.

Мы медленно обходили выставку, останавливаясь у каждой картины. Изображения варьировались от людей до абстрактных форм и цветов.

— А это что? — Я наклонилась, чтобы рассмотреть название одной из картин.

«Le Nombril». Автор: Дэмиен Хеннесси.

— Видимо, гадать не придётся. Вот она! — Я наклонила голову. — Что это?

— Присмотрись. — Встав сзади, он обхватил меня руками за талию и опустил подбородок на голову. — Это ты.

— Я? Похоже на большую закрученную дырку. — Я ощутила, как вспыхнули щёки. — Это ведь не моя вагина?

Его грудь задрожала от смеха.

— Не то отверстие, малышка, хотя и её я мог был рисовать сутки напролёт. С превеликим удовольствием. — Он отвёл меня в сторону. — Отойди немного.

Наконец, я всё поняла.

— Это мой пупок. Точно! Ты ведь как-то говорил, что нарисовал его.

— Верно, это он. Мой прекрасный пупок, также известный как «Le Nombril». Это по-французски.

— Как ты умудрился его нарисовать?

— Как-то давно я впервые нарисовал его по памяти. Ты зашла ко мне в квартиру в короткой футболке, и я мысленно сделал фото. А эта картина — реплика настоящего фото, которое я сделал недавно, пока ты спала. Знаю, ты, наверное, не заметила бы разницы, но видишь все эти бороздки? Это точное воспроизведение твоих. Не поверишь, насколько трудно детально изобразить пупок. Одна из самых сложных моих работ, но всё равно любимая.

— Она продаётся?

— Нет. Я бы ни за что её не отдал. Это просто для выставки.

— Думаю, ты единственный человек на Земле, для которого эта картина представляет ценность.

— Я и вправду люблю каждый сантиметр твоего тела.

Взглянув в его глаза, я знала, что он говорит от всего сердца.

***

Таймс-сквер в канун Нового года оказалась такой же прекрасной, как я и представляла. Стоя в толпе людей, я сильнее прижалась к Дэмиену, который накинул на меня своё пальто и обнял сзади.

Когда новогодний шар спустился, Дэмиен поцеловал меня так сильно, что я думала, губы отвалятся.

Развернув меня обратно, он накрыл меня пальто словно одеялом.

— Страшно представить, но год назад я наблюдал за всем этим, смотрел на Райана Сикреста по телеку и думал, что впереди не будет ничего нового. Та же рутина, те же женщины, на которых мне плевать, те же дни, проведённые за рисованием. Эта жизнь не казалась мне плохой, но я просто не знал другого. Думал, что вполне счастлив. Оказывается, я не мог отличить счастье от дырки в стене.

Я улыбнулась, оценив отсылку к нашей стене.

— Я и понятия не имел, что обрету истинное счастье с девушкой, которую тогда даже не знал. Не знал о существовании Челси Джеймсон. А теперь не могу представить свою жизнь без тебя.

Моё сердце готово было выпрыгнуть из груди, разрываясь между любовью и страхом. Так много хотелось сказать, но слова не приходили. Мне тяжело было сформулировать чувства, поэтому я просто прижалась щекой к груди Дэмиена и произнесла:

— Этот год будет хорошим, Дэмиен. Я уверена.

Он оказался прав. Поездка в Нью-Йорк оказалась как раз тем, в чём мы нуждались. Время пролетело незаметно.

По дороге домой, пока наш самолёт медленно опускался, готовясь приземлиться в Сан-Франциско, Дэмиен взял меня за руку. В свете из иллюминатора его прекрасные глаза сияли.

— Думаю, я сделаю это.

Моё сердце сжалось. Я прекрасно понимала, о чём он, но всё равно спросила.

— Сделаешь что? — произнесла я, готовясь.

— Операцию. Когда мы вернёмся, я договорюсь с врачами о дате.

Сильнее стиснув его руку, я набралась смелости и улыбнулась, несмотря на одолевающий страх.

— Хорошо.

Внезапно мне захотелось, чтобы самолёт так и остался в небе.

ГЛАВА 22

Спонтанные клятвы

Операцию Дэмиена запланировали на двадцать восьмое февраля, до неё оставалось чуть больше недели.

Последние полтора месяца я изо всех сил пыталась держаться ради него и не подавать виду, что до усрачки боюсь. Тихо справляясь с тревогой, я пару раз посетила психотерапевта и начала принимать слабые успокоительные, чтобы снять стресс.

На прошлой неделе Дэмиену сделали эхокардиографию и взяли несколько анализов крови. Он также встретился со своим хирургом и анестезиологом.

Выходные перед операцией мы решили провести спокойно, оставшись дома и постаравшись ни о чём не беспокоиться.

В понедельник вечером, сидя рядом с Дэмиеном на диване, я притворялась, что с головой погружена фильм, хотя на самом деле то и дело вспоминала об операции.