Дорогой Жан...

Жак Дуаньяр, убитый мною сорок три года назад, умер второй раз вчера, оставив мне в наследство два дня жизни, которые я потратил с толком, вы не можете этого не признать. Все эти годы он жил вместо меня, умершего в тот же самый день, так что, считаю, я полностью расплатился по счетам. Господин Гренобль, вы многие годы были нотариусом нашей семьи. Я прошу вас передать письма Жака властям, как свидетельство сказанного мною и основание для расследования действий доктора Мартена. Кстати, при одной из наших последних встреч вы назвали меня Жаном, но тут же исправились. Любопытно, было ли это простой оговоркой или вы все же чувствовали что-то? Впрочем, неважно. Прощайте, господин Гренобль.

П. С. Это последняя бутылка настоящего кальвадоса Дуаньяров. Я от всей души прошу вас, единственного, кто может оценить этот напиток по достоинству, выпить ее в память о Жаке Дуаньяре, который не успел попробовать кальвадос нового урожая. Но я верю, что он будет неплох. Дуаньяры ушли, теперь уже навсегда, пусть же приходят другие, снимая плоды с наших яблонь и вспоминая нас.

Ваш Жан Дуаньяр.