Дорожные работы

— Да, от химии у кого угодно крыша поедет, — торжественно кивнула Оливия. — Иногда это даже к лучшему. Но чаще — нет. Как бы то ни было, мы уже здорово увязли. На игле сидели. Вы видели когда-нибудь плакаты с изображением атомной структуры — протоны там всякие, нейтроны, электроны?

— Да.

— Вот, нам как раз казалось, что наша квартира — это ядро, а люди, которые входят и выходят, — это протоны и электроны. Входят, выходят, вплывают, выплывают — как у Дос Пассоса.

— Я не читал его.

— А зря. Джефф просто упивается им. Клевый писатель. У нас часто случалось так, что мы торчали в гостиной, пялясь в телевизор с выключенным звуком, рядом надрывался проигрыватель, вокруг была еще куча народа под кайфом, в спальне кто-то трахался, а мы не имели ни малейшего понятия, кто все эти люди. Понимаете?

Вспомнив, что и сам не раз, упившись вусмерть, бродил по подобным вечеринкам, обалделый, как Алиса в Зазеркалье, он кивнул.

— Однажды мы вот так сидели и смотрели шоу Боба Хоупа. Все были под кайфом и хохотали как ненормальные. Сидя перед ящиком чин чином, как мамаши и папаши. И вдруг меня осенило: вот, значит, для чего понадобилось воевать во Вьетнаме. Чтобы Боб Хоуп смог ликвидировать пропасть между поколениями. Вопрос лишь в том, чтобы все могли «дурь» достать.

— Но вы были слишком невинны для всего этого.

— Невинны? Нет, не в этом дело. Просто последние пятнадцать лет стали казаться мне какой-то гротескной игрой в «Монополию». Пауэрса на его У-2 сбили. Щелчок по носу. Негров в Сельме разогнали брандспойтами. Кучу народа в тюрягу посадили. В Миссисипи обстреляли участников марша протеста. А убийство Кеннеди? Вьетнам? Мартин Лютер Кинг? Студенческие забастовки, движение суфражисток и все прочее? А все ради того, чтобы кучка наколовшихся и накурившихся обалдуев могла сидеть перед ящиком и смотреть Боба Хоупа? Да пошли они все в задницу! Словом, я решила завязать.

— А как же Джефф?

Она пожала плечами:

— Он продолжает учиться. И неплохо. Через год заканчивает. Но только я сначала посмотрю на него, а уж потом решу, продолжать нам или нет.

— Скучаете без него?

— По ночам.

— А почему вы едете именно в Вегас? Вы там кого-нибудь знаете?

— Нет.

— Странное место для такой идеалистки, как вы.

— Вот как — по-вашему, я идеалистка? — Она засмеялась и закурила. — Возможно, так и есть. — Чуть помолчав, добавила: — Нет, дело тут не в идеалах — просто я давно хочу посмотреть этот город. Он настолько не похож на все остальные, что мне там может понравиться. Я ведь не играть еду. Попробую на работу устроиться.

— А что потом?

Оливия выпустила из ноздрей дым и пожала плечами. Тем временем они миновали придорожный щит:

ЛЭНДИ — 5 МИЛЬ

— Попробую начать новую жизнь, — произнесла она вдруг. — С наркотиками я завязала, а скоро и с этим покончу. — Она кивком указала на сигарету. — Перестану притворяться, будто моя жизнь еще не началась. Ведь процентов двадцать я уже прожила. Самые сливки слизнула.

— Вон, смотрите. Поворот на автостраду.

Он подкатил к обочине и остановился.

— Ну а вы? Что с вами будет?

Тщательно выбирая слова, он ответил:

— Посмотрим, как что повернется. Я еще не выбрал.

— Поосторожнее, — сказала она. — Не обижайтесь, но вы не в лучшей форме.

— Я не обижаюсь.

— Вот, возьмите. — Она протянула ему зажатый между пальцами пакетик из алюминиевой фольги.

Он взял пакетик и повертел его в руке, разглядывая. Яркий утренний свет отражался от фольги, ослепляя глаза сверкающими брызгами.

— Что это?

— Синтетический мескалин. Чистейший. Лучшее из всего, что на свете есть. — Чуть поколебавшись, она добавила: — Если хотите, можете его в унитаз спустить. От него вам может и хуже стать. Или наоборот. Бывали и такие случаи.

— Вы сами о них знаете?

Она горько улыбнулась:

— Нет.

— Сделаете мне одно одолжение? Если сможете.

— Если смогу.

— Позвоните мне на Рождество.

— Зачем?

— Вы для меня вроде книги, которую я не дочитал. Я хочу знать, что будет дальше. Позвоните за мой счет. Сейчас я вам запишу номер моего телефона.

Он порылся в кармане, вытащил авторучку, но девушка твердо сказала:

— Нет.

Он озадаченно приподнял голову и спросил с обидой:

— Но почему?

— Телефон, если понадобится, я и в справочнике разыщу. Но, возможно, будет лучше, если я этого не сделаю.

— Почему?

— Не знаю. Вы мне нравитесь, но… на вас как будто порчу навели. Я не могу этого объяснить. Мне кажется, что вы вот-вот какой-то безумный фортель отколете.

— Вы думаете, что я чокнутый, — услышал он свой голос словно со стороны. — Ну и катитесь к дьяволу.

Она вылезла из машины. Он перегнулся через сиденье.

— Оливия…

— Может, меня вовсе не так зовут.

— Может. Позвоните, пожалуйста.

— Вы только полегче с этой хренотой, — предупредила она, указывая на блестящий пакетик. — Вы ведь и без того в облаках витаете.

— До свидания. Берегите себя.

— Беречь себя? Это что-то новенькое. — Снова горькая улыбка. — До свидания, мистер Доус. Спасибо. Кстати, в постели с вами здорово было. Это без дураков. До свидания.