Дорожные работы по наследству

– Твои сомнения понятны, – участливо улыбнулся мне дяденька некромант. Коржики-пирожки, некромант и участливо – практически оксюморон. – Но не тревожься понапрасну. В свой срок все к тебе придет! Так заведено у ригаль-эш. Ваше наследие дремлет в крови до поры, пробуждаясь после принятия власти во всей ее полноте. Пока же знай: Киградесом правит Круг Князей. У великого князя Киградеса, ригаль-эш, равные права с иными князьями. Главный и решающий его голос лишь в делах мира, связанных с Архетом. И здесь ты руководствуешься лишь силой камня и его волей. Никто иной тебе не указ и никакое обучение тут на пользу не пойдет. Главное – уметь чувствовать артефакт.

– Гвенд вообще не посещал Круг, передав право голоса управляющему Нейссара, по слову родной крови, – вставил, как наябедничал, Чейр и для пущей наглядности еще и когтем в сторону Ивера ткнул.

О, бедолага-некромант у нас не только хранитель, а еще и управляющий. И швец, и жнец, и на дуде игрец. Интересно, он такой умный, что мозг аж черепную коробку распирает, или мой покойный папаша взвалил все на некроманта по одной самой банальной причине? Я про страх. Если тут, в Киградесе, людей, тьфу, реш-кери этой профессии инстинктивно побаиваются, то и с решениями спорить особо не должны, и интриги плести поостерегутся. Все-таки если тебя можно достать даже после жизни, и на саму жизнь, и на свои поступки, способные привести к печальному итогу, будешь смотреть иначе.

Ивер же лишь укоризненно вздохнул. Небось, подумал, зачем подавать княгине столь неподходящий пример дурной безответственности! Или не хотел, чтобы на нем и после смены власти продолжал висеть огромный мешок обязанностей. Тут уж ничем помочь пока не могу. Я пусть и с уникальным камнем-артефактом на шее, но про мир и его дела вообще не в курсе. Потому пусть еще порулит, меня потихоньку поучит, а там решим.

Бросить все и смыться домой как вариант действия я не рассматривала вообще после того, как на груди у меня появился Архет. Может, это и было не совсем нормально, но норма почти в любой сфере понятие относительное. Просто я теперь знала, как теорему Пифагора, что моя связь с артефактом и все к ней прилагающееся – это навсегда и слинять от этого «навсегда» некуда. Придется работать с тем, что есть.

– Ну ла-а-а-дно, хоть и жаль, что нет никакого способа быстренько определить, чего я такого, как реш-кери, делаю и делаю ли вообще, – цокнула я языком. – Может, я в категорию «любой реш-кери» не попадаю, вся в мамашу пошла?

– Ритуал чтения сути существует, – поправил меня по-прежнему мягко Ивер. – Если моя княгиня полагает дело столь неотложным, я проведу его.

– А в чем подвох? – справилась я, удивляясь, почему сам хранитель не рвется поскорее уточнить, в чем практическая польза от княгини. Неужели так сложно и долго возиться с распознаванием? Куда сложнее, чем вызвать призрак на допрос? Это-то он играючи проделал, не вставая с кресла.

– Жертвоприношение. На алтарь ритуала некроманту надо положить семь жизней разумных. Я могу купить в одном из союзных миров рабов или ожидающих приговора преступников, но их доставка займет некоторый срок.

– Семь к одному? Круто! Запрос снимаю! Я не настолько нетерпелива.

Пришлось признать, что прибить почти десяток, даже десяток преступников, для удовлетворения собственного любопытства я не смогу и никому этого не передоверю. Не то чтобы избытком совести страдала, но как-то ни с того ни с сего кучу трупов организовать ради удовлетворения любопытства – не есть гуд.

– И так скоро поймешь. Как голод сути ощутишь и его насытишь, – почти отмахнулся Чейр, опять имея в виду что-то элементарное не только для себя, а и для всех вокруг.

Ну и ладно, сказал пойму – значит, пойму. А пока я лишь зевнула и спросила:

– Мне, конечно, все очень-очень интересно про Киградес и про прочее, но почему-то спать хочется. Наверное, потому что в моем мире уже глубокая ночь.

– В Киградесе тоже, – многозначительно кивнул на окно Чейр. Пусть луны светили ярко, и видно вокруг было неплохо, но знакомство с исторической родиной я лучше продолжу завтра при свете утра и днем. Ночные экскурсии – это, может, романтично, но ничуть не практично. При свете дня все видится иначе.

Вот только…

– Эй, а когда я смогу сходить повидаться с братом? – опомнилась я, испытывая чувство вины. Вот же хрюшка, Лён там, небось, уже всех на уши поднял, меня разыскивая. Все дворы обежал, друзей-приятелей обзвонил, а я тут спиритизм практикую.

– Разве ты не видела его в усыпальнице? – слегка удивился Ивер то ли вопиющей невнимательности, то ли такому рьяному стремлению попрощаться еще разок с незнакомым покойником.

– Я про Лёна, то есть Леонида, моего брата, которого призрак эльфом обозвал, – поправилась я и упрямо продолжила: – Плевать, что по крови мы разные, он мой настоящий брат, куда более настоящий, чем тот труп из склепа.

– У реш-кери и эльфов мало общих граней, – не остался доволен моим ответом некромант.

– Все течет, все меняется, – пожала я плечами. – Раньше не было, но вдруг возникнут на дружеской-то и родственной основе?