Дорожные работы по наследству

– Как и большинство реш-кери, моя княгиня. Кровь и боль – причинять и испытывать – сие часто присуще нашим излюбленным играм разного рода, – снова улыбнулся Чейр, возбужденно сверкая глазами.

А я запоздало припомнила откровения в склепе: он ведь говорил, что реш-кери именуются также вампирами. Ой, блин, слона-то я и не приметила. Хотя зачем страдать? Чего я от клыкастых ожидала? Чтобы они поголовно тащились от котят и прочей пушистой милоты, а излюбленным времяпрепровождением числили перевод через дорогу старушек? Ага, сто раз кряду! Потому переживания о склонностях вида отбрасываем и осторожно выясняем границы присущей лично Чейру особенности.

Сидит, раскинувшись вольготно, как в шезлонге на пляже, и ведь ему может быть до сих пор больно. Или нет?

Да еще эльфы старательно делают вид, что им на все пофиг, но глазки-то большие, как у мышки при запоре, и крайне шокированные. Сдается мне, троица выглядят очень молодо не потому, что они вечно юные внешне эльфы, а просто потому, что они и в самом деле очень молоденькие. Мои ровесники или даже младше, если перерасчет-корректировку на расу делать.

– Сильно сейчас болит? – продолжила я расспросы по существу.

– Твои эльфики бы уже рыдали, – томно протянул охотник. – Куда сильнее боль была лишь при нашей первой прогулке по Киградесу. И так же, как сейчас, не концентрировалась в отдельной точке, а разливалась по всему телу. Замечательный дар, с такой болью сложнее бороться и почти невозможно отрешиться от ее воздействия.

Ох ты ж, коржики-пирожки! Я поспешно ткнула пальцем в Чейра снова, желая прекратить боль. Реш-кери позволил себе легкий вздох разочарования и прокомментировал:

– Боль ушла, княгиня. Теперь попробуй наслать ее без касания. Противник не всегда может оказаться столь близко, да и неосмотрительно подпускать врага вплотную. Потом надо будет проверить, на каком расстоянии ты способна проявить дар.

– Опять на тебе пробовать? – кисло уточнила я, не испытывая ни малейшего энтузиазма от перспектив эксперимента в духе начинающего садиста, хоть и признавала потенциальную полезность. И пожаловалась: – Не нравится мне все это. Одно дело кровь останавливать, другое – ни за что и ни про что мучить.

– Ты свободно повелевала током крови, будучи под маской? – напружинившись, уточнил Чейр, словно почуял ценную информацию.

– Заговором останавливала, – уточнила я, не понимая его энтузиазма. Если они вампиры, то все поголовно должны такое уметь. Нет?

– Давай начнем с этого, – сменил направление эксперимента охотник, резанув по своей ладони своим же серебристым ногтем.

Эльфиков, кажется, начало подташнивать. Девушка точно ощутимо позеленела, а пареньки только чуток побледнели.

– Ну же, моя княгиня, – окровавленная ладонь охотника, с которой медленно стекали капли, раскрылась в мою сторону ядовитым цветком с алой сердцевиной.

Кайриль что-то булькнула и, прижав тонкие пальцы ко рту, вихрем вымелась из комнаты. Девушку натурально тошнило.

– Для охраны она не годится совершенно. Вашу двойку я посмотрю, – между делом резюмировал провокатор Чейр, почти одобрительно отметив, что Айдэс и Диэс не ринулись за соплеменницей. Ну а ринулись бы, и чем помогли? Стоять и сочувственно вздыхать или поддержать голову?

Я взяла ладонь охотника в свои. Брезгливости уже давно не было, сколько я своих собственных и чужих кровавых ран, от пустяковых царапин до конкретных порезов, заговорила. Если бы меня с каждой, как сейчас Кайриль, выворачивало, никакого здоровья бы не хватило.

А чувствительная эльфийка все равно в хозяйстве пригодится, запущенным садом тоже кому-то надо заниматься, значит, и ей работа найдется. Дядюшка правильно определил!

– Идите к ней, присмотрите, – между тем велел парням Чейр, и те, дождавшись моего разрешительного кивка, исчезли из комнаты слишком быстро. Куда быстрее, чем полагается исполнять рекомендацию потенциального коллеги. Кажется, эльфы тоже не жаловали вида крови, хоть и могли терпеть, если надо.

– Моя княгиня, – вкрадчиво шепнул охотник, – повелевай током крови.

То, что он сам себе распахал ладонь, кровью пачкает кресло и ковер, хвостатого совершенно не волновало. Нет, вру. Во-первых, капли крови почему-то исчезали в полете, не добравшись до мебели и пола, так что ничего испачкано не было, а во-вторых, волнение у Чейра все-таки было. Только неправильное. Не как у раненого, переживающего за травму, а… ну коржики-пирожки, он сверкал темно-вишневыми глазами и учащенно дышал, будто мы собрались чем-то неприличным заняться.

– Тебя еще и вид собственной крови возбуждает? – обреченно уточнила я.

Вот уж достался помощник – адреналиновый маньяк, и не только адреналиновый, да еще и озабоченный. Вчера он себя посдержаннее вел только потому, что поначалу все дико болело, а потом едва ноги таскал после экзекуции от охранных чар Киградеса? Что же дальше будет? У охотника крыша явно протекает, и косметический ремонт тут проблему не решит. Боюсь, и капитальный тоже.

– Мы реш-кери, княгиня, – вместо конкретного ответа по существу вопроса выдал охотник и поднес свою руку еще ближе.