Досье Дрездена. Книги 1 - 15

Я висел под антресолью в каких-то нескольких футах над верхней кромкой дыма. Мёрфин наручник, на которого приходился весь мой вес, больно резал запястье. Взгляд мой начал уже затуманиваться, но я все же посмотрел вниз. Я увидел море коричневых, блестящих панцирей. Я увидел, как скорпионьи хвосты бьют жалами куда-то вниз, поднимаются и бьют снова. Я увидел светящиеся глаза физической оболочки Калшажжака — точнее, светился только один глаз; второй вытек, проколотый скорпионовым жалом.

И я увидел Виктора Селлза, раз за разом поражаемого жалами размером с добрую сосульку; раны его сочились ядом. Не обращая внимания на клешни и жала скорпионов, демон начал рвать его на части. На лице Виктора застыла маска смертной муки, страха и злобы.

Сильные выживают, а слабых пожирают. Думаю, Виктор сделал ставку не на ту силу.

Мне как-то сразу расхотелось смотреть дальше на происходящее внизу. То ли дело наверху: огонь, пожиравший потолок, был просто красив — накатывающиеся волны пламени, алые как вишня, золотые как закат. Я слишком ослаб, чтобы пытаться выбраться из этого пекла, и слишком устал от боли, чтобы вообще думать о чем-то. Я просто любовался огнем, ждал, и еще вдруг заметил — надо же! — что жутко проголодался. А, собственно, что удивляться? Я не ел по-человечески с... когда это было? В пятницу? Ну да, в пятницу. Говорят, в последнюю минуту обращаешь внимание на совсем уж неожиданные вещи.

И еще начинает мерещиться всякое. Мне, например, померещился Морган, входящий в столовую со стороны веранды с мечом Белого Совета в руках. Я увидел, как один из скорпионов — размером уже с хорошую немецкую овчарку — нашел-таки лестницу, ведущую наверх, взмыл по ней в столовую и бросился на Моргана. Тот коротко взмахнул мечом — хрусть! — и даже не удостоил взглядом две извивающихся на полу скорпионовых половинки.

Все с тем же угрюмым выражением лица Морган подошел ко мне; антресоль сотрясалась под его шагами. Глаза его сузились, когда он увидел меня, и он, подняв свой меч, свесился за перила. Меч блеснул серебром, неожиданно ледяным в этом пекле, и начал опускаться.

Как типично, мелькнула у меня в мозгу последняя мысль.

Как чертовски типично: пережить все, что заготовили для тебя плохие парни, и погибнуть от руки тех, за чье дело сражался...

Глава 27

Я очнулся в каком-то сыром и холодном месте; боль была невыносимая, а кашель, казалось, выворачивал легкие наизнанку. На лицо мне падали дождевые капли, и ничего приятнее этого я в жизни не испытывал. Надо мной склонилось Морганово лицо, и я сообразил, что он делал мне искусственное дыхание рот в рот. Тьфу.

Я закашлялся, и отплевался, и сел, жадно пытаясь вздохнуть. Несколько секунд Морган пристально смотрел на меня, потом нахмурился, встал и отвернулся.

Мне удалось, наконец, набраться сил, чтобы говорить.

— Вы меня спасли, — тупо прохрипел я.

Он поморщился.

— Да.

— Но почему?

Он снова посмотрел на меня, потом наклонился, подобрал с земли свой меч и сунул его в ножны на поясе.

— Потому, что я видел, что здесь произошло. Я видел, как ты рисковал своей жизнью, чтобы остановить этого типа. Не нарушая при этом Законов. Ты не убийца.

Я прокашлялся еще немного.

— Из этого не следует, что вы должны были спасать меня.

Он повернулся и посмотрел на меня так, словно мои слова озадачили его.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Вы могли оставить меня умирать.

Лицо его не смягчилось ни на йоту, но он ответил:

— Ты не виновен. Ты — часть Белого Совета, — рот его дернулся, как будто эти слова были кислее зеленого лимона. — Формально. Я обязан оберегать твою жизнь. Я исполнял свой долг.

— Я не убивал, — сказал я.

— Нет.

— А раз так, — прохрипел я, — я, выходит, прав. А вы, значит...

Морган нахмурился.

— Более чем готов покарать тебя, если ты переступишь черту, Дрезден. И не думай, что это снимет тебя с крючка — насколько я понимаю ситуацию.

— Так. Если я не забыл, ваша обязанность как Надзирателя доложить о моем поведении Совету, верно?

— Да, — буркнул он. — Возможно, они даже снимут с тебя Проклятье.

Я рассмеялся и сразу же закашлялся.

— Ты не победил, Дрезден. В Совете есть много таких, кому хорошо известно, что ты якшаешься с силами Тьмы. Уж мы-то, по крайней мере, не будем спускать с тебя глаз. Мы будем следить за тобой днем и ночью, мы докажем, что ты опасен, и что тебя надо остановить.

Я засмеялся снова и был вынужден лечь на бок — для смеха я еще недостаточно пришел в себя.

Морган заломил бровь и с сомнением посмотрел на меня.

— С тобой все в порядке?

— Дайте мне галлон или два листерина, — прохрипел я, — и я буду в полном порядке.

Морган смотрел на меня молча, и я посмеялся еще. Он закатил глаза и буркнул что-то насчет полиции, которая будет с минуты на минуту и окажет мне медицинскую помощь. Потом повернулся и зашагал в лес, на ходу бормоча что-то себе под нос.