Досье на Шерлока Холмса

Уотсон дает яркое описание водопада. Вода, в которую вливались растаявшие снега, стремилась вниз, в глубокое скалистое ущелье, и от нее во все стороны летели брызги. Он также говорит о реве воды и головокружении, которое почувствовали и он, и Холмс, когда заглянули в пропасть, направляясь по тропинке к вершине водопада. Эта тропинка вела в тупик. Когда они добрались до верхней точки водопада, то обнаружили, что нет иного пути, кроме как вернуться по той же тропинке.

В то время как они там стояли, прибежал мальчик-швейцарец с письмом якобы от герра Штайлера. В нем содержалась просьба вернуться в гостиницу и оказать медицинскую помощь английской леди, которая только что прибыла. Она умирала от чахотки. Это был ловкий ход, так как злоумышленники взывали к чувствам Уотсона как врача и соотечественника. Он с тяжелой душой оставил Холмса, но они договорились встретиться вечером в Розенлау. Немного успокаивало Уотсона то, что швейцарец вызвался сопровождать Холмса в качестве проводника.

Отправляясь в путь, Уотсон оглянулся. Холмс стоял, прислонившись спиной к скале и скрестив на груди руки, и смотрел вниз, на несущуюся воду. «Я не знал тогда, что больше мне не суждено было видеть моего друга», – добавляет Уотсон.

По пути в гостиницу Уотсон столкнулся с человеком, одетым в черное, который шел очень быстро. Однако не узнав в нем того высокого мужчину, которого видел на вокзале Виктория, Уотсон не обратил на него внимания. Полковника Морана не было видно – он, вероятно, где-то затаился. Вот так они встретились: Уотсон спешил по делу милосердия, Мориарти – мщения.

Если бы у Мориарти была возможность выбрать место финальной схватки с Шерлоком Холмсом, он не мог бы найти более драматичную обстановку. Сверкающие черные скалы, ревущий поток, огромная пропасть создавали впечатление первобытного пейзажа или самого ада. Это впечатление еще усиливается тем, что Уотсон употребляет такие слова, как «бездонная пропасть», «кипящий колодец» и «неизмеримая глубина», а «доносившееся из бездны бормотание, похожее на человеческие голоса» напоминает ему о воплях истязаемых душ. Это сама стихия. В этих угольно-черных скалах воздух и вода слились с землей, а также с огнем: брызги поднимаются, «словно дым из горящего здания».

В таких декорациях Холмс и Мориарти обретают сверхчеловеческие свойства: Холмс, ангел света, вовлечен в схватку с силами тьмы, которые воплотились в Мориарти – фигуре, сходной с Сатаной. Природа наделила его, подобно Сатане, феноменальными талантами, но он предпочел использовать их, творя зло. Джон Мильтон описал подобный пейзаж в «Потерянном рае», в котором он пишет о «дикой Бездне», состоящей

Не из Моря, Суши, Воздуха или Огня,

А из их причудливой смеси,Исполненной смысла.

Холмс ожидал Мориарти. Он уже догадался, что письмо – уловка, вымышленная с целью заманить Уотсона в гостиницу. Холмс был готов к финальной схватке, зная, что она будет смертельной. Для обоих мужчин это было дело чести. Каждый стремился выполнить свои личные клятвы: Холмс – освободить общество от зловещего присутствия Мориарти, Мориарти – уничтожить Холмса.

Это была не какая-нибудь безобразная драка, а дуэль с соблюдением джентльменских правил – по крайней мере, со стороны Холмса. Холмс отложил в сторону свой альпеншток, чтобы уравнять силы с безоружным Мориарти. Однако хотя Мориарти «любезно» разрешил Холмсу написать прощальное письмо Уотсону, он не упомянул о том, что где-то наверху, над Рейхенбахским водопадом, спрятался полковник Моран, который должен уничтожить Холмса, если тот уцелеет.

Насколько честным был поединок – это спорный вопрос. Оба соперника были высокими и сходного сложения. Но Холмс, несомненно, был моложе и в лучшей форме. Мориарти же мог противопоставить этому свое отчаянье. Ему нечего было терять, и он готов был рискнуть всем в этой последней схватке.

Узкая тропинка, на которой им предстояло сражаться, скользкая от брызг и пены, не давала шансов на превосходство ни одному из них. Было делом случая, кто первым поскользнется и упадет за край пропасти. Но даже на таком ограниченном и опасном пространстве у Холмса было явное преимущество перед Мориарти. Он владел баритсу[57], японским видом борьбы, при которой используются приемы сохранения равновесия.

Когда Мориарти ринулся вперед и схватил Холмса за руки, тому удалось вырваться, в результате чего его противник потерял равновесие. Через несколько секунд Мориарти, как мильтоновский Сатана, с воплем рухнул в пропасть.

Глава двенадцатая

Великая пауза

4 мая 1891 – 5 апреля 1894

Человек – это неразрешимая загадка.

Холмс, «Знак четырех»