Досье на Шерлока Холмса

Уотсон также был готов подняться с постели ночью, чтобы оказать помощь пациентам. Когда Холмс неожиданно заходит к нему как-то вечером без четверти двенадцать, Уотсон, уже собиравшийся ложиться спать, предполагает, что к нему пришли, чтобы позвать к пациенту. Он делает «недовольную гримасу», но готов отправиться туда и даже просидеть всю ночь у постели больного. Тем же летом 1889 года поздно вечером в квартиру Уотсонов прибыла миссис Уитни, чтобы попросить доктора найти ее мужа, одного из его пациентов. Он пропал два дня назад, и она подозревала, что муж в Ист-Энде, в притоне, где курят опиум. Несмотря на поздний час, Уотсон немедленно отправляется на поиски в экипаже. Миссис Уитни была подругой миссис Уотсон, но он реагировал бы аналогичным образом, кто бы из пациентов ни попросил о помощи.

В действительности Уотсон отнюдь не пренебрегал своими пациентами – напротив, он ставил их нужды превыше всего. В расследовании, предпринятом по просьбе Мэри Сазерлэнд («Установление личности»), Уотсон ограничивает свое участие вечерами, проводя день у постели тяжелобольного пациента. И это несмотря на то, что ему не терпится узнать об исходе дела.

Успех Уотсона в качестве врача общей практики, несомненно, был отчасти обусловлен его способностью к состраданию. Благодаря этому у него был подход к больным. Он сочувствовал людям, тревожился за некоторых из клиентов Холмса, особенно женщин. Однажды Холмс высказался об этом свойстве Уотсона в рассказе «Второе пятно»: «Прекрасный пол – это уж по вашей части». В «Москательщике на покое» он говорит о «врожденном обаянии» Уотсона, благодаря которому каждая женщина становится ему «сообщницей и другом». Совершенно очевидно, что женщины находили его привлекательным. Это также способствовало его успеху в качестве врача. Часто именно хозяйка дома выбирала семейного доктора, а Уотсон, надежный и внимательный, был превосходной кандидатурой.

И тем не менее, несмотря на то что исполнение профессиональных обязанностей отнимало у Уотсона много времени, он не мог противиться искушению поучаствовать в некоторых делах Холмса. Они манили его, как песня сирен, ибо жажда приключений была у него в крови. Играла тут роль и необходимость поддерживать уникальную мужскую дружбу с Холмсом, которая укрепилась за прошедшие восемь лет. Они не только были соседями по квартире на Бейкер-стрит, но и пережили вместе многие волнующие и опасные приключения. А когда Уотсон вновь оказался на Бейкер-стрит, в их отношения вернулся дух товарищества. В «Союзе рыжих» Уотсон сопровождает Холмса в Сент-Джеймс-Холл, где дает концерт Сарасате, прославленный испанский скрипач, а также засиживается со своим другом до утра за виски с содовой, обсуждая расследование.

Мэри Уотсон, умная, сердечная и великодушная женщина, понимала эту потребность мужа и ощущала – быть может, яснее, чем сам Уотсон, – силу союза между двумя этими мужчинами и всеми силами поощряла их дружбу. Менее благородная женщина могла бы попытаться разорвать подобный союз и, возможно, испортила бы таким образом собственные отношения с мужем. В «Тайне Боскомской долины» именно она уговаривает мужа сопровождать Холмса, в то время как Уотсон колеблется, принимать ли приглашение.

Сам Уотсон, кажется, стал яснее понимать характер их с Холмсом отношений с тех пор, как съехал с квартиры на Бейкер-стрит и больше не общался каждый день с Холмсом. Это позволило ему оценить свою собственную позицию.

«Трудно отказать Шерлоку Холмсу: его просьбы всегда так определенны и выражены таким спокойным и повелительным тоном», – замечает Уотсон в «Человеке с рассеченной губой». Он впервые так открыто высказывается о силе личности Холмса. Его реакция отчасти диктовалась искренним восхищением перед мощным интеллектом Холмса.

«Я так уважаю необычайные таланты моего друга, что всегда подчинялся его указаниям, даже если совершенно их не понимал», – признается он позже в рассказе «Шерлок Холмс при смерти».

Ни в одном из рассказов об их с Холмсом приключениях в период 1889–1891 годов нет и намека на раздражение, вызванное бесчувственностью или эгоизмом Холмса, которое ощущается в ранних рассказах. Когда Уотсон покинул Бейкер-стрит, 221b, он перестал испытывать напряжение, которое было неизбежно при таком тесном общении с Холмсом. Следовательно, на него больше не действовали наименее приятные качества его друга.

Сам Холмс прекрасно сознавал свое влияние на Уотсона и, по некоторым признакам, умышленно пользовался этим, чтобы манипулировать старым товарищем в своих целях.

«Я знаю, мой дорогой Уотсон, что вы разделяете мою любовь ко всему необычному, ко всему, что нарушает однообразие нашей будничной жизни», – говорит он в «Союзе рыжих», тем самым давая понять, что знает, как страстно Уотсон жаждет приключений. Тот сам открыто признается в этом в «Горбуне», описывая «полуспортивный азарт, то захватывающее любопытство, которое я всегда испытывал, участвуя в расследованиях Холмса».