Досье Сарагоса

Ваггнер обнаружил, что «Макс» лгал, когда утверждал, что его радиосвязь с Москвой и обратно проходит по каналам болгарской разведки. Вагнер занимал в Болгарии слишком хорошее положение, чтобы очень быстро догадаться, что это не может быть правдой. Эта болгарская разведка была полностью под кон-тролем множества его агентов. Наконец, он напрямик говорит «Максу», что то-му следовало бы найти другую ложь для объяснения своих каналов. «Макс» справляется с этим обвинением. Он утверждает, что придумал эту версию для защиты своих информаторов в СССР, и что в действительности его источники исходили от друзей, внедренных в Турции.102

Должность Пауля Леверкюна в Турции был эквивалентом должности Вагнера в Болгарии. В 1951 году он подтвердил мне то, что Вагнер думал о «Максе», и что у него тоже было достаточно информаторов в турецких разведывательных службах, чтобы быть уверенным, что «Макс» и в этот раз солгал. Оба сообщили адмиралу Канарису о своих подозрениях. Но, больше того, Вагнер еще посвятил меня в то, чему даже он сам не находил объяснения: его расследование и рас-следование многих из его друзей в окружении Канариса привели к Виго. Виго, испанский городок, в четырнадцати километрах от португальской границы.

На самом деле «Макс» общался с Москвой из Софии через секретный радиопе-редатчик, устроенный около Виго. И так же наоборот. Вот почему в среднем для этих радиообменов требовалось сорок восемь часов.

Канарис созвал по этому вопросу совещание. Без формальных выводов, так как «Макс» снова предоставил Абверу достоверные стратегические сведения. Не-сколько соединений советских войск, таким образом, погибли в настоящей кро-вавой мясорубке. Вследствие этого Канарис рекомендовал Вагнеру продолжить наблюдать за «Максом», но пока «ничего не предпринимать против него».

Еще одно замечание: превратности судьбы столкнули меня в 1948 году с одной немецкой супружеской парой, которая в описываемое нами время и после 1945 года находилась в Лиссабоне. Они дали мне список португальцев, которые ра-ботали для Бормана, и были замешаны в 1944 году в денежные трансферты, перемещения фондов, переводы вкладов, валюты, золота из Германии в Порту-галию. Эта пара заверяла меня, что в октябре 1942 года некий загадочный по-сетитель, прибывший из Виго, встречался с Мюллером в Лиссабоне, затем не-сколько часов спустя снова уехал.

Возможно, однажды откроются архивы, которые дадут ключ к этой тайне.

(Судя по этой главе, Пьер де Вильмаре повторил весьма распространенную среди за-падных исследователей истории спецслужб ошибку. Он спутал двух людей: Рихарда (а не Фрица) Каудера, псевдоним Рихард Клатт, работавшего на несколько сторон агента и «фабрикатора» информации — именно он, австрийский еврей, родился в Вене, был спортивным журналистом, и действовал на Балканах, поддерживая связь с русской бе-лой эмиграцией там, и «Фрица Каудерса», он же «Макс» — один из псевдонимов совет-ского агента Александра Демьянова («Гейне»), дезинформировавшего немцев по пору-чению советского НКВД. — прим. перев.)

8.3. За «Максом» и другими: генерал В.С. Абакумов

Вышедшая в 1988 году книга американского автора Джона Дзиака «Чекисты. История КГБ» неожиданно дала в руки исследователям чрезвычайно важную информацию: «Макс» на самом деле был одним из наилучших агентов совет-ской контрразведки, в данном случае генерала Виктора Семеновича Абакумов, второго человека в ней с 1942 года, а начиная с 1943 года — ее начальника. Абакумов напрямую подчинялся Сталину, и только ему одному. Даже сам Лав-рентий Берия, глава государственной безопасности с 1938 года, не знал, что за рамками своих официальных функций Абакумов вел игру «Макса», без ведома Совета обороны.

Виктор Семенович Абакумов родился в Москве в 1908 году, поступил на службу в НКВД в 1932 году, в 1941 году был заместителем министра (наркома) внут-ренних дел и, начиная с 1943 года, вторым человеком в зарождающейся орга-низации, которую затем назвали «СМЕРШ» (сокращение от слов «Смерть шпио-нам!»). Это была одновременно служба убийц в СССР и во всем мире, и мозг наиболее тайных подрывных операций.