Досье Сарагоса

(Непонятно, почему свидетельства «Путци» о поджоге Рейхстага все еще окру-жены молчанием. Он рассказал об этом на допросе американцам после своего разрыва с Гитлером и возвращения в 1941 году в США. Благодаря протекции Рузвельта он отделался лишь интернированием в Канаду. Затем он до конца жизни уехал в Австралию. (Здесь автор ошибается, после войны американцы вернули Ханфштенгля, который работал у них в службе антигерманской спец-пропаганды, назад в Германию (1946), там он полгода отсидел в лагере для ин-тернированных, и в 1947 году вернулся в Мюнхен, где и умер в 1975 году. — прим. перев.) «Путци» утверждал, что Геринг, Геббельс и он сам побежали по подземному туннелю, который вел к подвалам Рейхстага, как раз когда пламя было зажжено штурмовиком Карлом Эрнстом. Вскоре после этого Карл Эрнст был убит при невыясненных обстоятельствах. — прим. автора. Впрочем, версия о виновности Карла Эрнста в поджоге Рейхстага, по крайней мере, как органи-затора, хотя и распространена достаточно широко, остается окончательно не-подтвержденной. — прим. перев.)

Официальная версия, представленная органами, в которых работал Генрих Мюллер, делает вывод о самоубийстве Гели Раубаль…

Странное самоубийство! Гели лежала у ножки своего рабочего стола. На столе несколько строк, написанных ее рукой, которые заканчиваются на слове «и». Орудием самоубийства послужил, как говорили, армейский пистолет, но он ис-чез… Мюллер составлял свой протокол, когда прибыл Мартин Борман. Именно он контролировал расследование, в чем ему почти незамедлительно начал по-могать Райнхард Гейдрих. Нужно заметить, что Гейдрих, который тогда еще не примкнул к партии, а в СС вступил лишь в начале года, десять недель спустя поднимется до майора (штурмбанфюрера) СС, год спустя — до полковника СС (штандартенфюрера) и главы СД. Параллельно с этим Борман, уже рейхсляйтер НСДАП, видит расширение и укрепление своих полномочий. Третий, кто полу-чил выгоду в этом ряду странного карьерного роста, — Генрих Мюллер, вскоре назначенный на должность главного инспектора, следовательно, ставший одним из двух или трех главных персон в руководстве мюнхенской полиции.

С 19 сентября благодаря указаниям Мюллера Мартин Борман сделал все, чтобы отыскать и по возможности выкупить рисунки Гитлера, изображающие Гели, и предупредить тех, кого это касалось, что об этом опасно говорить. Мюллер по-лучил письмо, недописанное Гели. Он уничтожил его так же, как нежные запис-ки, которые писал ей один молодой еврей, и которые свидетельствовали об их намерении снова начать жизнь вместе, в ссылке. Что касается этого момента и некоторых других, то тут были свидетели. Например, Эмми Гофман, дочка штат-ного фотографа Гитлера Генриха Гофмана. Ее отец знал некоего баварского священника, Бернарда Штемпфле, которому Гели доверила корреспонденцию, касающуюся садомазохистских привычек ее дяди. Этот священник был убит спустя несколько недель после ночи 18 сентября.

Отто Штрассер, бывший соратник Гитлера, изгнанный из партии, заявлял об убийстве Бернарда Штемпфле и признаниях Гели Эмми Гофман. Но сторонники Гитлера обвинили его в том, что он все это выдумал из мести.

Однако один человек, Герхард Россбах, бывший агент нацистской разведки во Франции и в Турции, умерший в возрасте 74 лет в 1967 году, опроверг не толь-ко тезис о самоубийстве Гели, но также подтвердил махинации в ходе рассле-дования. У него не было никаких причин что-то выдумывать, когда в 1947 году он доверился канадскому журналисту Уильяму Стивенсону.

По словам Россбаха, на теле Гели было множество ушибов, ее нос был сломан. Он был в курсе истории с незаконченным письмом. Но кто ей помешал? Он был убежден, что убийцей был подручный Мюллера или Бормана. И куда впослед-ствии подевался тот молодой еврей, друг Гели, после того, как она несколькими днями раньше наивно рассказала Бригитте Гитлер (супруге Алоиса, сводного брата Адольфа Гитлера), что она хотела порвать с Гитлером и уехать с этим своим другом?