Досье Сарагоса

Вскоре мы встретим Зарубина в Польше, лицом к лицу с немецкими офицерами из СД и Гестапо, когда в оккупированной одновременно Германией и Советским Союзом и расчлененной Польше объединенные советско-немецкие группы ведут охоту на людей. Василий Зарубин еще раз появится в Канаде в 1944 году в ка-честве посла, в действительности, однако, руководителя советских агентурных сетей в этой стране и в США. Супруга Зарубина, Елизавета, приехавшая с ним в Берлин в 1938 году, была одним из офицеров-кураторов Вилли Лемана с 1930 года… В 1938 году Коротков сменил ее в качестве руководителя Лемана, но он воздерживался от контактов с агентом, так как именно в этот момент такой кон-такт, будь он раскрыт, скомпрометировал бы весь процесс переговоров, направленных на заключение пакта о ненападении, отныне уже неотвратимого. В 1941 году Леману придется жаловаться Короткову на то, что его бросили про-сто так, и он даже не знал, дошли ли на самом деле до Москвы его записки и донесения, которые он передавал через систему тайников.

5.2. Множество просочившихся агентов

Конечно, ни одна служба контрразведки не совершенна. Игра не легка. Шпионы и двойные агенты всегда сумеют проскользнуть через сети контрразведки, но, тем не менее, в 1937 году и после Москве в Германии служит только Леман. Штаб рейхсмаршала Геринга уже наполнен офицерами или служащими, которые работают для аппарата, который несколькими годами позже назовут «Красным оркестром».

(В отечественной литературе чаще используется не совсем точный термин «Красная капелла» — прим. перев.)

Советские агенты есть и в центральном аппарате министерства иностранных дел, руководимого с 1938 года Риббентропом, и в некоторых посольствах Гер-мании, не только в Токио или в Вашингтоне, но также в Париже, в Брюсселе и в Швейцарии. В то время, согласно нашим исследованиям в немецких архивах, Гестапо-Мюллер внедрил в дипломатический корпус уже 2450 своих сотрудни-ков. Однако если не считать четырех или пяти «дел», раскрытых после 1941 года, слепота или пассивность людей Мюллера обескураживает. Разве не они, в конечном счете, обязаны были следить за идеологической чистотой их соседей, советников, коммерческих атташе, и т. д.?

Еще занимательнее, если можно так сказать, констатация того, что происходит в Германии в «культурном» плане, вокруг Йозефа Геббельса. Начиная с 1925 года доктор Геббельс был окружен множеством актрис и деятелей искусства, роль которых со временем обязательно должна была бы вызвать подозрения у Мюллера. Например, среди завоеваний этого ловеласа Йозефа — из-за чего его супруга Магда жаловалась Гитлеру — в 1930 году появилась очаровательная ак-триса-дебютантка, Ольга Шкарина-Фёрстер. Геббельс не удивлен тем, что су-пруг Ольги, австрийский журналист и более или менее признанный писатель, не проявляет большой озабоченности из-за того, что его жена бросилась в объятья Геббельса. Итак, вышеупомянутый муж, Арнольт Броннен, он же Арнольд Брон-нер, так же, как и Ольга, — советский агент.

(Ольга Ивановна Шкарина-Фёрстер, более известна как Ольга Фёрстер-Прове, актриса, агент советской разведки, эмигрантка из России. С 1920-х годов актриса национал-социалистической сцены в Берлине, с 1930 года — агент внешней разведки (ИНО) ОГПУ под номером А-229. В конце 1920-х познакомилась с режиссером и драматургом Брон-неном, за которого вышла замуж по приказу ОГПУ. Как сообщал 24.12.1930 берлинский резидент ИНО ОГПУ в Москву: «По ее словам, Геббельс считает ее героиней национал-социалистической партии, делает все, чтобы видеться с ней как можно чаще». В 1935 году покончила с собой. Детали ее шпионской деятельности неизвестны. Из «Энцикло-педического словаря секретных служб XX века» Гельмута Рёвера, Штефана Шэфера и Маттиаса Уля, Мюнхен, 2003. — прим. перев.)

Ольга, агент А-229 в картотеке внешней разведки (Иностранного отдела, ИНО) ОГПУ-НКВД, сообщала очень интересную информацию о жизни руководящих кадров НСДАП: их нравах, их соперничестве, их склонности к оппортунизму или 68

преданности Гитлеру. Разумеется, нельзя вменять в вину Мюллеру то, что он не разоблачил Ольгу, которая умерла очень рано, в 1935 году, так как он к тому времени занимал свой пост всего год. Но по иному обстоит дело с Бронненом, ее супругом, который продолжает вращаться в окружении Геббельса, в то время как Мюллер со своими баварцами следит за партийными кадрами. Шесть лет спустя Броннен временно отстранен от своей должности на государственном радио: только что было раскрыто его еврейское происхождение. Тогда в дело вмешивается лично Геббельс: «Этот человек — наш друг, я это улажу!» Он ведет себя точно как Геринг, который говорил: «У меня есть мои евреи! Оставьте их в покое!» Броннен восстановлен на своей должности.