Дощечка через лужу

Василиса Тихоновна. Через полчаса захожу в комнату сидит. Еще через час захожу опять сидит. В той же самой позе! Подошла, дотронулась до него а его там нет! Шлем пустой! Представляешь?

Афанасий Павлович. Ну, может быть, можно предположить первое, что произойдет в этом мире, из него наверняка исчезнет милосердие, а так же жалость и раскаяние; очевидно, потеряет цену добродетель; люди могут перестать совершать великодушные поступки; утратят смысл высокие идеи и цели; умрет поэзия, а с ней и любовь; как во время войны, обесценится жизнь или, во всяком случае, потеряет некий только ей одной присущий смысл; улетучится вдохновение, а с ним остановятся движение мысли и технический прогресс; зато наверняка проявят себя в полной мере неожиданные болезни!

Василиса Тихоновна. Потом точно так же он откуда-то взялся: как ни в чем не бывало встал от своего компьютера. Ужас какой-то! Пришлось компьютер снова перетащить на кухню, чтобы он был под наблюдением!

Афанасий Павлович. Будут происходить злополучные смерти близких! Наверняка станет рождаться много злых детей! Исчезнет стыд! Из случайностей будут происходить только самые худшие! А наиболее страшное из того, что я смог бы, наверное, предположить может быть, перестанут умирать смертельно больные люди!.. Василиса, эта ваша старушка ведь так и не умерла?

Василиса Тихоновна

(она услышала). Нет.

Афанасий Павлович. Вот видишь!

Василиса Тихоновна. Афанасий! Вдруг он и в САМОМ ДЕЛЕ начал покидать этот мир?

Афанасий Павлович(в ужасе). КТО?!

Василиса Тихоновна

. Димка!!! Может быть, еще тарелочку?..

Афанасий Павлович. Скоро я пополам тресну, Василиса, от этого твоего борща!

Василиса Тихоновна. Не ешь! Никто тебя не заставляет!

Афанасий Павлович. А хочется!

Василиса Тихоновна. Тогда молчи.

Афанасий Павлович. ПОСМОТРИ, ЧТО ТЫ СО МНОЮ СДЕЛАЛА!

(Встает из-за стола толстый, неповоротливый.) А ведь никакой другой жизни у меня больше нет: ни жены, ни дочки ничего. Как будто и не было никогда! Зачем, спрашивается, жил? Зачем столько мучился? Остались какие-то ложные, как мог бы сказать экс-Пономарев, воспоминания. Ну, ходил… несколько раз поднимался на четвертый этаж там живут какие-то совершенно чужие мне люди!!! Говорят, въехали после пожара. Значит что, был пожар? А до пожара что было?.. А до пожара, оказывается, тоже жили совершенно чужие люди! Представляешь? В моей квартире!!! А я, зная это, совершенно ничего поделать не могу! Не пойдешь же в самом деле в милицию ни документов, ни свидетелей, НИ-ЧЕ-ГО! Все исчезло! Буквально все совершенно! А внутри зачем-то осталось… Как заметил когда-то Паскаль: «Человек это мыслящий тростник». А я бы от себя еще и добавил: «заплывший жиром!» Если когда-нибудь Бог в самом деле решит покинуть этот мир, то все-таки самое страшное из того, что в нем может произойти, это то, что люди ПЕРЕСТАНУТ ЗАБЫВАТЬ!!!

Василиса Тихоновна. Зато у тебя теперь красивая жена, Афанасий это раз! На работу тебе не нужно ходить это два. Ты профессор, хотя и пальцем не ударил для того, чтобы защитить диссертацию, это три. Денег в семье, как говорится, куры не клюют четыре. Несколько раз в неделю мы с тобой обедаем в лучших ресторанах города это пять! Пожизненное освобождение от сборов шесть! Театры, концертные залы, филармония все для тебя. Может быть, тебе еще и девочек привести?..

Афанасий Павлович. Каких девочек? Что ты плетешь? Если бы ты знала, как мне хочется хоть раз ее увидеть!

Василиса Тихоновна(она опять услышала). Кого?!

Афанасий Павлович

. Мою дочь! (Вновь погружаясь в тарелку с борщом. Вдруг.) Господи, Василиса, как же я тебя иногда ненавижу!!!

Василиса Тихоновна. Такого, как ты сейчас, Афанасий, мне любить тоже, пожалуй, очень трудно. А ненавидеть не за что. Приходиться жалеть… И вновь ждать.

Афанасий Павлович. Я зомби, Василиса. Глупый обыкновенный русский зомби! А разве тебе самой никогда не хотелось бы вернуться обратно, в эту чертову комнатушку на самой окраине?..

Василиса Тихоновна молчит, кусая губы.

Из комнаты выходит Димка с заметно беременной Маринкой.

Димка. Чего, ма, вы опять ссоритесь? Пусть забирает свой борщ и идет доедать к себе в комнату! Пока мы жили в однокомнатной, это еще можно было как-то терпеть. А теперь пусть проваливает. Но вообще-то, ма, нужно что-то придумать: не можем же мы всю жизнь жить в одной квартире с Афанасием Павловичем! Пусть она даже теперь и трехкомнатная!