Достоевский о Европе и славянстве

Жизнь христолюбивых героев Достоевского — это жизнь беспрестанного самоотречения, самораспинания и решительного следования за Христом. Как только Алеша убедился в том, что Бог и бессмертие существуют, он сказал самому себе: "Хочу жить для бессмертия, а половинного компромисса не принимаю. Ему казалось даже странным и невозможным жить по-прежнему. Сказано: "Раздай все и иди за Мной, если хочешь быть совершенен". Алеша и сказал себе: "Не могу я отдать вместо "всего" два рубля, вместо "идти за Мной" ходить лишь к обедне" [316].

Старец Зосима — это чарующее воплощение православного бескомпромиссного следования за Христом и жизни ради Христа. И дни и ночи его исполнены христолюбивыми подвигами и человеколюбивыми трудами. Очарованный прекрасным Ликом Христовым и ведомый Им чрез мрак мира сего, он тихо и спокойно постигает тайну своей жизни и, как солнце, согревает промерзшие души и воодушевляет их к новой жизни по Христову Евангелию.

Бескрайняя вера в Богочеловека и трогательная любовь к Нему перерастают у князя Мышкина в евангельский экстаз, до полного самозабвения, до "идиотства". Он настолько предан Христу, настолько живет Им, мыслит Им, чувствует Им, стремится к Нему, что окружающим он представляется чудаком, идиотом. И правда, он идиот, но идиот в возвышенном, апостольском смысле, ибо любит Христа более всего, поднимается над всем мирским, даже если мир будет против него и сочтет его ненормальным идиотом. Со спокойной душой он мог бы сказать вслед за апостолом Павлом: "Мы безумны Христа ради" [317].

И душа Макара соткана из самых утонченных евангельских чувств. Кротость его неизмерима, благость его бескрайня, жалостливость его трогательна, человеколюбие его всемилостиво. Он идет по миру с нежностью и тихо, как будто создан из той же материи, что и сон. И это поэтому, что он боится невольной грубостью ранить измученное человеческое сердце, затронуть рану. Нежностью Нежнейшего он врачует больные и печальные души и кротостью Кротчайшего покрывает чужие грехи.

Для христолюбивых героев Достоевского веровать во Христа — это значит любить Христа всей душой и жить Им всем свои существом. Ибо Христос требует всего человека, а не части его души или кусочка его существа. Вера по кусочкам, вера условная не есть вера. Если царство личности человека разделится само в себе, то не может устоять царство то [318]. Для Христа и для Православия нет "золотой середины". "Золотая середина — это нечто трусливое, безличное, а в то же время чванное" [319]

, - говорит Достоевский. Человек, истинно верующий во Христа, верует всей своей душой, всем своим сердцем, всей своей волей, всем своим существом; он идет за Христом и тогда, когда его разум будет немилосердно буйствовать и бурно противиться этому.

Только такая вера спасает человека от душепагубного сомнения и самоубийственного отчаяния. А так называемая "разумная", "рациональная" вера, вера "по доказательству разума", вера по толстовской формуле: "Я хочу понять так, чтобы всякое необходимое положение представлялось мне как необходимость разума же, а не как обстоятельство поверить" [320], - такая вера — окаменелая, страшная каменная опухоль на сердце, которая не дает сердцу подойти к Богу, такая вера — бунт против Бога, чудовищное порождение людского эгоизма, который хочет и Бога подчинить себе.

Есть много видов безбожничества, но самый плохой из них — так называемая "разумная", "рациональная" вера. Она самая плохая, ибо кроме того, что она не признает сам предмет веры (то, что невидимо [321]

), она к тому же и двулична: признает Бога с тем, чтобы не признать саму Его суть — "невидимость", то есть то, что над-разумно. Что такое "разумная вера"? "Разумная вера" — гадость и смрад пред Богом. Ты не сможешь веровать, пока не отречешься от себя, от своего закона. А "разумная вера" как раз и не желает отрекаться от эгоизма, а еще утверждает, что знает истину! Но, не отрекшись от себя, она может иметь в себе — только себя. Истина познается только с помощью самой себя, никак не иначе. Чтобы мы могли познать истину, надо нам ее иметь, а для этого необходимо перестать быть тем, что мы из себя представляем и причаститься только истиной. "Разумная вера" — начало диавольской гордыни, желание не принять в себя Бога, а выдать себя за бога, — самозванство и самодовольство" [322].

Православным подвигом веры Достоевский преобразил эгоцентричный разум, совладал с убийственным скепсисом, победил самоубийственное отчаяние своих антигероев и смирил свою мятежную душу пред благим, кротким Ликом Богочеловека Христа. Разум — это то, что необходимо смирить и преобразить верой. Достоевский сделал это решительно и смело. И первый знак этого смирения — смирение пред страшной тайной Божией и пред не менее страшной тайной мира.