Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Такія приписываетъ она тебѣ похвалы, и я тому чрезвычайно рада, и нимало тому не завидую. Но сказать ли тебѣ правду; естьли бы было у меня двадцать братьевъ Іамесовъ и двадцать сестръ Арабелловъ

, ни кто бы изъ нихъ не осмѣлился поступать со мною такъ, какъ они поступаютъ съ тобою. Кто много сноситъ, на того больше и падаютъ.

Разсказала я матери моей, какимъ образомъ ты была принята по твоемъ пріѣздѣ; сказала ей, какому тебя хотятъ отдать скоту, и какимъ образомъ тебя къ тому принуждаютъ. Она начала представлять мнѣ свое для меня снисхожденіе вразсужденіи упорства моего противъ того человѣка, котораго она мнѣ предлагаетъ, и противъ котораго по мнѣнію ея нѣтъ никакой причины противорѣчить. Послѣ того начала описывать мнѣ, сколько я обязана ей за ея ко мнѣ милость и благосклонности. И такъ думаю я, что не должно ей давать знать ничего болѣе; а особливо увѣрена, что будетъ она опорочивать мою съ тобою перениску, и твою съ Ловеласомъ; къ томужъ соглашается она во всемъ съ дядею твоимъ Антониномъ; и для поданія дочери своей примѣра не возметъ никакъ твоей стороны, какъ бы она ни была справедлива.

Но угадаешь ли, любезная пріятельница! чемъ ласкаетъ себя старой сей проповѣдникъ

, а имянно, дядя твой Антонинъ частыми своими къ намъ посѣщеніями? Между имъ и матерью моею примѣчаю я нѣкоторыя тайности, и часто вырываются у нихъ на лицѣ небольшія улыбки. Осыпаютъ другъ друга похвалами въ порядочномъ смотрѣніи домашняго хозяйства; жалуются на лѣность и нерадѣніе служителей. А между сими жалобами, похвалами и восклицаніями бросаютъ другъ на друга иногда нѣжныя и страстныя взоры. Часто въ разговорахъ своихъ доходятъ они до такой забывчивости, что не слышатъ того, какъ я приду къ нимъ въ комнату. Признаюсь, любезная пріятельница, что сіе мнѣ не очень нравится. Естьли бы не знала я, что сей застарѣлой женихъ столько же требуетъ времяни на то, чтобы рѣшиться вступить въ супружество, сколько они полагаютъ жить вмѣстѣ, то подняла бы за сіи посѣщенія шумъ, и предложила бы матери моей г. Гикмана, какъ такого человѣка, которой для нее гораздо пристойнѣе. Недостатокъ въ лѣтахъ дополняетъ онъ своею важностію. И естьли ты не будешь меня бранить, то скажу я тебѣ, что происходитъ между ими нѣкотораго рода жеманство, а особливо когда сей человѣкъ надѣясь на благосклонность къ нему моей матери начинаетъ беспокоить меня вольными своими разговорами.

Ты говоришь мнѣ, что мысли твои не заняты никѣмъ другимъ ни мало, какъ въ томъ подозрѣваютъ тебя многія. Какая была нужда дать мнѣ поводъ думать, что въ прошедшей мѣсяцъ было такое время, которое было сколько нибудь благосклонно сему другому

, и племянница имѣла причину благодарить дядей своихъ за ихъ терпѣніе?

Однакожъ оставимъ сіе. Меня тебѣ не должно опасаться; и на что ты скрываешь отъ меня свои чувствованія? Сокровенность возбуждаетъ всегда любопытство.

При семъ позволь тебѣ признаться, что всѣ твои родственники очень дурные политики; и не понимаютъ того что противоборствуя ему такъ усильно сражаются въ его пользу; и я бьюсь объ закладъ, что Ловеласъ не смотря на все его уваженіе и тщательность провидѣлъ гораздо далѣе, нежели въ томъ осмѣливается признаться. Однимъ словомъ, предузналъ онъ что поступки его гораздо больше здѣлаютъ ему пользы нежели самъ онъ своею особою. Не говорила ли ты мнѣ нѣкогда сама, что нѣтъ ничего проницательнѣе любовничья самолюбія, по тому что часто можетъ показывать ему то чего нѣтъ, и не открывать ему того, что есть въ самомъ дѣлѣ; а въ Ловеласѣ не безъ самолюбія.

Наконецъ, любезная пріятельница! изъ всѣхъ его поступокъ и чувствованій примѣчаю я, что онъ видѣлъ гораздо больше меня, гораздо больше нежели ты то себѣ воображаешь, и гораздо больше нежели ты видишь сама; ибо въ противномъ случаѣ не преминула бы ты меня о томъ увѣдомить.

Уже для успокоенія его вразсужденіи полученныхъ имъ обидъ и досадъ возобновляющихся ежедневно, вошла ты съ нимъ въ особливую переписку. Знаю, что во всѣхъ твоихъ письмахъ не можетъ онъ хвалиться ни чемъ нимало. Однакожъ не малой важности и то, что ты къ нему писала, и согласилась получать его письма, учиненное при томъ условіе, чтобы переписка сія была потаенна, не означаетъ ли, что между тобою и имъ есть какія нибудь тайности, о которыхъ не хочешь ты, чтобы свѣтъ былъ извѣстенъ. Сію тайность нѣкоторымъ образомъ составляетъ онъ самъ. Такая благосклонность не подаетъ ли любовнику вида сердечнаго дружества? не удаляетъ ли также и фамилію на довольное разстояніе?

Однакожъ въ нынѣшнемъ положеніи вещей ни чемъ тебя опорочивать не можно. Правда, что переписка твоя отвращала по сіе время великія бѣдствія. Тѣже самыя причины должны побуждать тебя продолжать оную по нынѣ. Коловратная судьбина влечетъ тебя противъ твоей склонности. Однакожъ съ такими похвальными намѣреніями на конецъ привычка сокроетъ отъ глазъ твоихъ все то, что тебя теперь устрашаетъ и обратится въ склонность.