Достопочтенный школяр

Джерри и не пытался скрыться, он остался стоять на месте, помахивая сумкой и виновато улыбаясь: извините, мол, англичанин заблудился. Теперь казалось, что грузчики-кули ринулись к самолету сразу с нескольких сторон; их было уже не двое, а куда больше. Джерри повернулся к ним спиной и беспечно зашагал вдоль складов, как только что шагал мимо строя учебно-тренировочных самолетов, как шел по коридору к комнате, где лежал Фрост. Он заглядывал в щели между досками, но видел лишь валявшиеся кое-где разбитые ящики. «Возобновляемая концессия на полеты из Баттамбанга стоит полмиллиона американских долларов», – говорил Келлер. Кто при такой цене платит за косметический ремонт? Склады кончились, он оказался возле четырех армейских грузовиков, доверху загруженных фруктами, овощами и ненадписанными джутовыми мешками. Они стояли задним бортом к самолету, на боках красовались знаки артиллерийских дивизионов. По два солдата в каждом грузовике передавали кули джутовые мешки. Было бы разумнее поставить грузовики на бетонную полосу поближе к самолету, но сейчас каждый предпочитал поступать по собственному усмотрению. «Армия любит во все совать нос

, – говорил Келлер. – Военно-морской флот сколачивает миллионы на конвоях вниз по Меконгу, военно-воздушные силы тоже не плохо устроились: на бомбардировщиках возят фрукты, вертолеты вместо раненых вытаскивают из осажденного города богатых китайцев. Солдаты же торчат там, куда их забросят, а ведь им тоже хочется кушать. Вот армии и приходится крутиться, чтобы заработать на кусок хлеба».

Джерри уже подошел к самолету довольно близко и слышал визгливый голос Чарли Маршалла, отдававшего команды грузчикам-кули.

Снова потянулись склады. У номера восемнадцатого были двустворчатые двери. На дереве зеленой краской было намалевано «Индочартер». Буквы с любого расстояния напоминали китайские иероглифы. Внутри, в полумраке, на земляном полу сидела на корточках пара крестьян-китайцев. Возле них лежала связанная свинья, она положила голову на обутые в шлепанцы ноги старика. Остальное их имущество составлял длинный тростниковый тюк, тщательно перевязанный веревкой. Не исключено, что в нем лежал труп. В одном углу стоял кувшин с водой, рядом с ним – две чашки с рисом. Больше в бараке ничего не было. «Добро пожаловать в зал транзитных пассажиров авиакомпании „Индочартер“, подумал Джерри. Пот струился ручьями. Он пристроился к цепочке грузчиков и вместе с ними приблизился к Чарли Маршаллу. Тот все так же пронзительно кричал на кхмерском и трясущейся рукой вносил в опись каждый загружаемый тюк.

Он был одет в замасленную белую рубашку с короткими рукавами. В военно-воздушных силах любой другой страны золотых полосок на его эполетах хватило бы на звание генерала. Спереди к рубашке были приколоты две американские боевые нашивки, на груди сверкала изумительная коллекция орденских лент и коммунистических красных звезд. На одной нашивке было написано «Убей коммуниста ради Христа», на другой – «Христос в душе был капиталистом». Он стоял, опустив голову, лицо скрывалось в тени от огромной морской фуражки, свободно болтавшейся на ушах. Джерри подождал, пока он поднимет глаза. Грузчики вопили на Джерри, поторапливая его, но Чарли Маршалл упрямо смотрел вниз. Он что-то подсчитал, внес в опись и яростно рявкнул на кули.

– Капитан Маршалл, я журналист, пишу статью для лондонской газеты о вашем друге Рикардо, – торопливо проговорил Джерри. – Я хотел бы слетать с вами в Пномпень и по дороге задать несколько вопросов.

При этих словах он положил поверх описи томик «Кандида», из которого осторожно выглядывали три стодолларовые купюры. Если вы хотите, чтобы человек посмотрел в одну сторону, говорили в Сарратской школе иллюзионистов, укажите ему в другую.

– Мне говорили, вы любите Вольтера, – сказал Джерри.

– Я никого не люблю, – пронзительным фальцетом отрезал Чарли Маршалл, не сводя глаз с описи. Фуражка съехала еще ниже, закрыв лицо. – Я ненавижу весь род людской, слышите? – Он изрыгал проклятья с переливчатыми китайскими модуляциями, но манера ругаться была, несомненно, франко-американской. – Господи Иисусе, я до чертиков ненавижу человечество! Пусть лучше оно поторопится и само разнесет себя на куски, а не то я лично куплю парочку бомб и живо с ним разделаюсь!

Речь пропала даром, слушатели исчезли. Не успел он закончить, как Джерри уже одолел половину стальной самолетной лестницы.