Достопочтенный школяр

– Добро пожаловать, – выразительно сказал Стаббс со вздохом. – Добро пожаловать, избранник председателя правления. – Он взял печатный бланк контракта. «Имя: Уэстерби, Клайв Джеральд, – с пафосом продекламировал он, делая вид, что читает контракт. – Профессия: аристократ. Добро пожаловать, сын старика Самбо». – Он бросил контракт на стол – Будешь писать для обоих выпусков. Для воскресного и для ежедневного. Обеспечиваешь освещение всех событий недели, от военных действий до представлений с голыми бабами. Без автоматического права продления контракта и без пенсии, представительские расходы – на минимальном уровне. Расходы на стирку – только в командировках, и не включай сюда свои недельные счета из прачечной. У тебя будет карточка для оплаты телеграмм, но использовать ее не надо. Высылай статьи авиапочтой и сообщай по телексу номер квитанции, мы здесь будем учитывать, когда получим. Дальнейшая оплата – по результатам работы. Би-би-си великодушно согласилась использовать интервью, которые ты запишешь на магнитофон: расценки – как всегда, смехотворные. Наш председатель говорит, что это хорошо для престижа, уж не знаю, что он имеет в виду. Для использования твоих материалов другими агентствами и газетами…

– Аллилуйя, – закончил Джерри, глубоко вздохнув. Неторопливо прошествовав к столу, он взял шариковую ручку с обгрызенным концом, еще мокрую от зубов Стаббса, и, не глядя на ее владельца не просмотрев формулировок контракта, неторопливым царственным жестом в конце последней страницы, ухмыляясь, начертал свою подпись. В эту самую минуту девушка в джинсах весьма бесцеремонно распахнула дверь и вывалила на стол кипу свежих гранок, как будто ее специально прислали для того, чтобы прервать происходившее священнодействие с контрактом. Зазвонили телефоны – возможно, они звонили уже давно. Девушка вышла из комнаты, нелепо балансируя в туфлях на платформе; чья-то незнакомая голова заглянула в дверь и прокричала: «К старику на утреннюю молитву, Стаббси» Тут же появился кто-то из младших сотрудников, и уже через минуту Джерри под его руководством начал обход отделов, в которых должен показаться новоиспеченный корреспондент: административный, международный, отдел редакционных статей, бухгалтерия, отдел хроники, спортивный, отдел путешествий и отдел этих ужасных женских журналов. Провожатым был бородатый выпускник колледжа лет двадцати, и Джерри на протяжении всего ритуала называл его Седриком. Покинув здание редакции, он остановился на тротуаре, слегка покачиваясь с пятки на носок и обратно, как будто был пьян или только что пережил хорошую встряску и еще не оправился.

– Потрясающе, – проговорил он достаточно громко, так чтобы услышали и оглянулись проходившие мимо девушки. – Отлично. Великолепно. Замечательно. Неподражаемо. – С этими словами Уэстерби нырнул в ближайшее питейное заведение, где стойку бара подпирали несколько видавших виды журналистов – главным образом из братии, пишущей о вопросах промышленности и политики, хваставшиеся друг перед другом, как их статья едва не стала гвоздем пятой полосы.

– Уэстерби! Это же сам граф, собственной персоной! Смотрите, это же его костюм! А в костюме – маленький графинчик – кто бы мог подумать!

Джерри оставался там, пока не подошло назначенное время. Пил очень умеренно, потому что хотел сохранить ясную голову для прогулки в парке с Джорджем Смайли.