Досужие рассказы Сатаны

Эшель позавидовал жене – ей все ясно, и сомнений не ведает. Сам же ни к какому берегу не пристал и решил ждать, может дело само уладится. “К господам торопиться незачем, – размышлял умудренный жизнью Эшель, – кто знает, как истолкуют дело, недолго и самому без вины виноватым стать! Где голова не помощник, там сердце подсказчик. До рокового часа потерплю и по наитию поступлю – то ли жандармов звать, то ли рыбой молчать!”

2

И вот, настал решительный день, а, вернее, ночь. Эшель проснулся от подозрительного шума. Вышел во двор. Глянул вправо – там луна освещала посланца соседа слева, он обкладывал хворостом дом врага, готовился к поджогу. Поглядел влево и увидал, как орудует посыльный соседа справа.

“Еще не поздно призвать солдат, остановить безумие! – лихорадочно размышлял Эшель, – невинные детки погибнут, да и виновные примут кару сверх меры свершенного зла! Да что мне жалеть-то врагов своих да чертенят их! Доброго слова от них не слыхал, благого дела не видал. Нахлебался от соседей, и дальше терпеть? Мудрецы говорят, мол, коли не уверен – сиди, жди и не встревай!”

Нашедший успокоительную опору в книжной премудрости, Эшель вернулся в дом, тихо улегся рядом с мирно спящей супругой и уснул. В эту лунную ночь привиделся ему во сне солнечный день. Яркое небо блистало необычайно. Лучи ослепляли, и чтоб уберечь глаза, он повернулся спиной к неистовой дневной звезде. Испускаемый ею невероятной силы свет отражался от пшеничного поля и возвращался к зрачкам его. Спасая зеницы, Эшель закрыл их ладонью. Но тут средь ясного дня загремел сверху страшный гром, оглушил и разбудил бедного Эшеля.

“Вставай, муженек! – кричала жена, – какой страшный грохот, какой ослепительный свет!” Супруги выбежали из дому. Справа и слева от их поля пылали дома и постройки соседей. Криков о помощи не было слышно. “Удушье дыма погубило спящих, сгорели, сердечные, в огне! – плакала жена, – почему не послушал меня, Эшель, не уведомил власти, допустил до несчастья?”

Эшель упрямо не отвечал. Он заворожённо глядел на две рукотворные огненные стихии. “Слава Всевышнему, ветер щадит наш хутор! – думал крестьянин, – однако, что впереди нас ждет?”

Жена и дети приблизились к пепелищам. Насытилось голодное пламя. Только уцелевшие печи чернеют, да закопченные трубы в рассветное небо глядят. Смрадный туман и зловоние. Страшно подвинуть угли и головешки – вдруг откроется обгоревшее тело, или кость, хуже – череп – выглянет. А Эшель стоит недвижим у порога дома своего, и то кается, то радуется.

3

Тут я спустился с Небес и прямиком направился к Эшелю. Он с подозрением и опаской глянул на меня. Подумал, небось, кто-нибудь из власть предержащих прознал о злополучии, станет с него допрос снимать, еще и обвинит в поджоге, Боже сохрани! Я поспешил успокоить крестьянина.

– Здравствуй, Эшель, – сказал я и поглядел на него с ласкою, на какую только способен.

– Здравствуй, господин, – пролепетал Эшель, – а ты кто таков?

– Я – Сатан, спустился с Небес, чтобы тебя похвалить и наградить.

– Смеяться изволишь над простым тружеником?

– Ничуть! А вот и семейство твое вернулось с пожарища. Нам побеседовать надо, лишние уши ни к чему.

– Эй, женушка, уведи-ка детей в дом и сама с ними посиди, – строго крикнул Эшель.

– Сгинувшие в огне взаимной злобы, соседи изрядно досаждали тебе, не так ли, Эшель?

– Верно, Сатан! Настрадался я от них. И родитель мой от их отцов терпел, и сказывал, мол, и его батюшку семейства эти допекали.

– То-то и оно! И дети их таковы! – воскликнул я.

– А все же, погибли люди…

– Эшель, ты геройски подавил в душе никчемную жалость. Не донеся властям, ты дал свободу молоту справедливости. Благородству мщения поем мы песню. Хвала тебе, Эшель!

– Никак я не возьму в толк, Сатан, в чем заключается геройство мое?

– Сейчас все поймешь. Пойдем к пожарищам! – сказал я, и мы двинулись вперед.

– Ты видишь эту печь, Эшель? Разгреби возле нее угли. Вот и кованый вход в подпол. Открывай люк и полезай внутрь. Ничего не бойся. Там, глубоко внизу, в каменной нише найдешь железный сундучок. Достань его и дай мне.

– Бери, Сатан, – послушно вручил ларец своему хвалителю перепачканный землей и сажей крестьянин.

– Теперь проделаем это же самое у второго пепелища, – сказал Сатан, и вскоре в руках его оказались две жестянки.

– Эшель, ты грамотный?

– Обижаешь, Сатан!

– Шучу. Открывай по очереди сундучки, доставай из них свитки, ломай печати и читай.

– В обеих грамотках прописано, что все три надела – мой и соседей – принадлежат нашему роду! – вымолвил побледневший Эшель, – что это значит, Сатан?

– Что написано – то и значит! Древние сии документы – единственно законные. Соседей предки веками прятали их от твоих праотцев, а те по простоте не выхлопотали себе охранную бумагу. Коварные припольщики думали завладеть вашей родовой землей, но прежде каждый из них желал покончить с соперником, а заодно и уничтожить его свиток.

– Но ведь дети-то погибли невинными! – упрямился Эшель.