Дотянуться до солнца

— Я хочу попробовать усмирить ее нрав, тем более Феникс — кандидат. Исследование по увеличению вашего потенциала находится в разработке, поэтому это стало бы бесполезной тратой времени, не согласен? Но, прошу, не разглашай эту информацию до окончания эксперимента.

Влад смахнул слезы и спросил:

— Но почему Алиса?

— Проверяешь, все ли правильно понял?

— Прости, отец.

— Разговоры, что я могу отказаться от вас… Кто начал это? Я дал вам свободу, и вы перестали развиваться?! Значит, я потратил свою жизнь напрасно, раз мои дети — идиоты?! Я же сказал, что не хочу потерять ни одного из вас. Не позволю этому случиться. Вы — мои творения! А ты вообще должен доверять мне больше всех, раз был первым…

Влад сжал кулаки.

«Значит, не Феникс, а я? Я? Но Алиса… ей все равно не выжить? Слишком долго без сознания и, судя по пульсу, не выдержит и нескольких минут той боли… Далматинец не может знать то, что знаем мы… Я помню, насколько она невыносима, но говорить об этом ему, только все испортить… Нужно вернуть Кирина… только он ей поможет… Только он знает, как выжить, умерев… Телефон, где же он? Ах, да…»

— Отец, я верю в тебя. Отдай приказ, и я убью дочь Финансиста и верну Кирина! Сделаю ради нас… — Он опустил голову.

— Но осталось три дня. Во время эксперимента вы должны быть изолированы, чтобы я мог быть спокоен за вашу безопасность.

— Я вернусь раньше.

Далматинец сделал вид, что обдумывает его слова, а потом неуверенно проговорил:

— Я согласен, вот только я уже послал туда Питбуля.

Влад вскинул голову, забыв, что может выдать себя.

— Ты не согласен?

— Но это должен сделать я! — Парень понял, что его проверяют. — Я! Кто он такой, чтобы ты доверял ему? И вообще, если какой-то клоун может сделать то, что я не смог, кто я после этого?!

Влад поспешно схватил Далматинца за руки, прекрасно понимая, что не должен делать того, что запрещено, но его тоже подмывало проверить отца на честность. И то, как тот неосознанно отступил на шаг и выдернул свои ладони, показало ему, что ничего не изменилось. Их снова используют.

Далматинец сглотнул. Но все же заставил себя улыбнуться.

— Тогда это соревнование? Кто первый?

Влад снова повернулся к Алисе, делая вид, что прощается. Но на самом деле он пытался подавить в себе огромное убеждение, что, если бы планировал убить этого человека, то…

«Все это время прячась от нас… Он не боится стать жертвой своих покровителей, он боится нас… Если бы ты была сейчас в сознании, то я не смог бы сдержаться… смешно, такая возможность…»

— Я слышал, за тобой следят. С тобой все будет в порядке?

Далматинец усмехнулся:

— Не волнуйся, я контролирую их.

Развернувшись, парень присел на одно колено, а затем поспешно вышел.

Выйдя на улицу, он в последний раз поднял взгляд на дом.

«Я пришлю к тебе того, кого ты хочешь видеть… Прощай, сестренка… На этот раз побег задумал я, и, в отличие от тебя, не вернусь…»

Феникс смотрела на Влада из окна на втором этаже. Девушка сжимала в руке пистолет. Передернув затвор, она прицелилась, но выстрела так и не последовало.

«Я могу подождать… еще немного…»

Далматинец поднялся наверх. Сев за стол, он поднял трубку и набрал номер.

— Это я… Все выходит из-под контроля… Да, я отпустил его… Надеюсь, идиот, которого вы прислали, справится… Дракон не должен спасти ее… Операционная подготовлена, но ее организм оказался не готов… Я планирую начать раньше… Не будем повторяться, мое слово никто не отменял… После удачной операции я отдам их вам… Для меня это равносильно смерти, но ради прорыва в исследовании я понимаю, что придется кем-то пожертвовать… Так что не мешайте мне больше… Как только я закончу, ваши люди могут забрать обоих мальчиков… Нет, это то, о чем я говорил ранее. Как только они чувствуют, что способны сами принимать решения, сразу начинают думать, что могут себе позволить больше, чем быть только частью нашего эксперимента… Нет, они все еще думают, что за мной охотятся… Феникс тоже… Я согласен, она тоже ваша… Если мое открытие признают в мире, мне хватит и одной Элис…

Мужчина скорчился, будто от боли.

— Я благодарен вам за все… До связи.

Далматинец откинулся на спинку кресла. Теперь пути назад не было.

Он поднялся. Все как всегда. Когда очередной эксперимент проваливался, Далматинец принимался за новый. Голова шла кругом от терзавших его мыслей.