Дотянуться до солнца

Задача по освоению Нью Йорка и столично-провинциального Вашингтона состоялась по плану. Я вернулась в город О строго по расписанию с багажом эмоций, впечатлений, контактов и знакомств. В 2007 году на США обрушился кризис, который из четырёх месяцев моего пребывания дал мне поработать только два с половиной. Остальное время было направлено на поиск работы и дополнительных источников дохода. Заработать миллион не получилось. Не получилось даже отработать деньги на затраты по программе, что в принципе получалось всегда и у всех. Эта поездка была настолько же эмоциональным скачком и личностным продвижением вверх, насколько финансовым движением вниз. По возвращению в город О и столкновением со старым образом жизни у меня случился культурный шок. Говорят, что он происходит, по обыкновению, когда люди попадают в новую среду. Но в новой среде я, кстати, чувствовала себя, намного приятнее и естественнее, чем теперь в ставшем за такое короткое время чужим городе О. Лица прохожих, интонации разговаривающих людей, унизительное отношение преподавателей к студентам, как к отупевшему стаду безликих животных, грубость и сексизм со стороны парней, глупость и инфантильность девушек, грязь на улице, посвистывания и пошлые комментарии выпивших индивидуумов, неприветливость персонала в супермаркете, тяжелые взгляды женщин, измученных жизнью, укоризненные злорадные взгляды – все стало меня раздражать в моем окружении. Казалось, что все в этом мире запрограммированы на то, чтобы своим поведением показать тебе, какое ты ничтожество, какое ты бессовестное существо, если удостаиваешь кого-то вежливой улыбкой или добрым взглядом. Лишь два светящихся огонька в этой непроглядной депрессивной темноте давали мне надежду на жизнь – Татьяна и Дарина. Из блондинки на шпильках я превратилась в девчонку с рваными джинсами и наскоро сваляным пучком волос на голове. Даже мои готовые ко всему подруги удивились, что я больше не накручиваю свои золотистые локоны, или не вытягиваю их бережно и тщательно в идеально гладкое полотно, а просто отращиваю неряшливые корни родного цвета и прячу их в бесформенной дульке с петухами. Я была очень задумчива первые несколько недель после возвращения домой. Было много работы по учебе, и мы никак не могли встретиться с Татьяной и Дариной чтобы просто побеседовать по душам. К тому же маячившая в моем «новом» мрачном мире Оксана с ее мировоззрением величиной с сухую горошину, стала нестерпимо выводить меня из себя, и я съехала в отдельную квартиру, чтобы не быть заложницей ее непоколебимой репутации, и стала жить одна.

Наконец, разобравшись с переездом и влившись в ход учебы после опоздания на месяц, я пригласила своих девчонок на новоселье. Принеся в подарок набор розовых чашечек и баклажку самого дешевого пива, мои два боевых товарища принялись расспрашивать меня не об американских приключениях, как им того хотелось все эти дни, а о моих волосах. Более деликатного метода осведомиться о состоянии моего внутреннего мира придумать было невозможно. Я кинулась на них обеих в слезах и истеричных конвульсиях, повторяя без перерыва одну только фразу: “надо валить, девочки. Надо валить, девочки. Надо валить…” Они не задавали больше вопросов, т.к. поняли, что какое-то страшное озарение снизошло на меня после этой поездки в США. Настолько горькое и невыносимое, что я не могла его выразить никак иначе, кроме как выплеском этой накатившей боли через душераздирающие рыдания. Разговора не получилось. Я тряслась в истеричном откровении долго и мучительно, пока не выбилась из сил. Они уложили меня на скрипучий диван, укрыли теплым пледом и гладили одна по голове, другая по ладони, свободно и безжизненно свисающей с дивана, пока я не уснула. А когда я проснулась рано утром, то нашла их лежащими на полу возле моего дивана, жмущимися друг к другу, как котятки, укрываясь одним коротеньким одеялом на двоих. На кухне стояла полная окурков пепельница. Баклажка пива была пуста…

Следующий